Смерть в конверте
Шрифт:
Он остановился в нерешительности. Весть о смерти Конни уже дошла до гостиницы, он услышал о ней сразу же после разговора с Валентиной. Конечно, для девушки, да и для всех — это настоящий шок, так что у нее, наверно, появилась мысль отложить свадьбу, пока не пройдут похороны.
— Я уже знаю, — сказал молодой человек, — только что услышал. Что там точно случилось? Миссис Симпсон в гостинице говорила что-то о передозировке снотворного. Они ведь не думают, что она приняла его намеренно, правда? Но для нас ничего не должно измениться, согласна? Ведь
Валентина попятилась на пару шагов, пока не уперлась уками в спинку высокого кресла.
— Я пригласила тебя не для того, чтобы поговорить о Конни, — сказала она.
Гилберт изумленно уставился на нее:
— Но это правда, Конни мертва.
— Да, мертва. Мы можем сказать, что ее смерть является причиной нашего решения. Понимаешь, я не могу выйти за тебя.
— О чем, Бога ради, ты говоришь?
— О том, что не выйду за тебя замуж.
— Что это значит — не выйду? Запоздалое сообщение, тебе не кажется?
— Да, запоздалое, но не совсем. Есть факты, которые можно считать причиной моего решения, но я не хочу о них говорить. Я все обдумала и считаю, что честнее сказать тебе правду. Я не могу выйти за тебя, потому что Джейсон вернулся.
— А какое он, черт побери, имеет отношение к нашей свадьбе?
— Я всегда любила его, — спокойно ответила Валентина, — мы принадлежим друг другу. Мне вообще не следовало обещать быть твоей женой, но он ушел, не сказав ни слова.
Молодой человек подошел немного ближе.
— Слушай, Валентина, нельзя так со мной обращаться! А что люди скажут? Не знаешь, так я объясню. Они скажут, что или ты узнала что-то обо мне, или я узнал что-то о тебе. Такие предположения обычно грязные и сильно ранят. Причем для тебя все хуже, чем для меня, потому что мне разве что любовницу припишут, но, ставлю сто к одному, про тебя станут говорить, что ты ждешь ребенка, а именно я тебя бросил. Возьми себя в руки и подумай хоть немного!
Девушка покачала головой:
— Не трать слова понапрасну. Не важно, что люди скажут или сделают. Просто я не могу выйти ни за кого, кроме Джейсона. Следовало давно заявить об этом со всей определенностью, но я чувствовала себя настолько несчастной, что ничего не соображала. Давай объявим, что венчание откладывается, люди подумают, что из-за Конни.
И тут Гилберт не выдержал и взорвался:
— Не будь такой кретинкой! Все вокруг попытаются свалить ее самоубийство на меня. Мне просто ржать хочется…
Девушка внезапно покраснела.
— Гилберт! — возмущенно одернула она юношу.
— Конни Брук… глупая белая крольчиха! Так и стоит перед глазами!
Он истерично расхохотался.
Валентина не намеревалась показывать жениху анонимку, используя ее как прикрытие для своего решения. Если бы она любила этого человека, то не поверила бы написанному и не стала бы ее показывать. И если бы он хотя бы оставил в покое Конни, то о письме не было бы даже упомянуто. Но этот человек не произнес даже слова сожаления о судьбе умершей, поэтому Валентина решила показать ему записку.
Она подошла к своему письменному столу, достала спрятанный среди страниц расходной книги листок и протянула его Гилберту, причем она была настолько сосредоточена на своих поступках и их причинах, что не осознавала, продолжает молодой человек говорить или замолчал.
— Что это такое? — зло спросил он, и девушка буквально заставила его взять листок.
— Лучше прочитай, — посоветовала она и снова отошла назад, к высокому креслу.
Гилберт уставился на клочок дешевой бумаги, исписанный крупным неряшливым почерком.
«Может, вы и не возражаете, что он заигрывал с Дорис Пелл и вынудил ее к самоубийству или что он флиртует с СР., а если и этого не видите, то вы еще большая дура, чем я вас считаю. Но лучше бы вам разузнать, как он женился на Мари Дюбуа под вымышленным именем, когда жил в Канаде, иначе пополните собой череду других девиц, которых он сбил с пути истинного».
Он дочитал письмо до конца, посмотрел на Валентину изумленными глазами и воскликнул:
— Что это за чертовщина такая?
Девушка не стала ни на йоту бледнее.
— Оно пришло утром. Я не собиралась его тебе показывать, но ты так плохо говорил о Конни…
— Да я в ее сторону ни разу не посмотрел! Очень надо!
В порыве внезапно вспыхнувшего гнева Валентина бросила:
— Она мертва! Имей хоть каплю сострадания, не смей так говорить о ней!
Внезапная вспышка неприязни поразила обоих. «Боже, я ведь могла стать его женой», — ужаснулась девушка. «Да, теперь она не пойдет за меня. Но что в этой проклятой записке упоминалось про Сциллу? Надо продолжать говорить только о Конни», — решил юноша.
Его глаза непроизвольно опустились на записку в руке. Валентину внезапно озарило: «можешь не возражать, что он флиртует с СР.»… Значит, Гилберт старательно болтал о Конни, чтобы речь не зашла о его отношениях со Сциллой.
— Ладно, не обращай внимания, — успокаивающим тоном заговорил молодой человек, — мне не хотелось бы ранить твои чувства, извини. Конечно, я мало знал эту девушку, а ты, конечно, лучше, так что для тебя ее смерть оказалась настоящим ударом и все такое. Еще раз извини, если мои слова тебя обидели. А что до этой писульки, — и он потряс в воздухе клочком бумаги, — то это просто анонимка. Надеюсь, тебе не придет в голову спросить, не собирался ли я стать двоеженцем?
— Нет, — ответила Валентина, — такой вопрос не стоит. Меня не интересует Мари Дюбуа, и я также не спрашиваю тебя о Сцилле.
— При чем тут Сцилла?!
Ярость в душе девушки уже улеглась, щеки побледнели.
Она спокойно объяснила:
— Мне не надо спрашивать о Сцилле. Вчера ночью я проходила через гостиную, дверь в ее комнату была открыта, и я услышала твой голос. Наверно, не надо было подслушивать, но ничего уже не поделаешь.
Юноша сделал последнее отчаянное усилие: