Смерть в рассрочку
Шрифт:
— Ознакомиться и доложить, — уточнил капитан.
— Значит, ознакомиться с тем, как идет подготовка к операции, и доложить. Знакомьтесь, — кивнул подполковник. — Я пошел.
— Садитесь, капитан, — пригласил Кондратюк и обратился к парням. — Что надумали?
— Не гони лошадей, командир. Мы еще не успели переварить появление проверяющего, — улыбнулся Марьясин.
— А ведь похоже, что Масуд сам себя загнал в ловушку, — глядя на карту, сказал Черных.
— Да нет. Скорее похоже, что
— Верно, — поддержал старшего прапорщика Марьясин.
— Цитадель создается для того, чтобы выдерживать осаду, оказавшись в окружении неприятеля. А Ахмад Шах Масуд, к слову сказать, находится в окружении своих. И мы не знаем, где расположены его боевые отряды. То ли в ста километрах, то ли в десяти, то ли в двух. Наверное, есть и там, и там.
— Это мы узнаем на месте, — сказал Черных. — Я думаю, сперва надо уничтожить фланговые огневые точки, занять позиции у основания подковы, чтобы Масуду некуда было бежать, и ударить по селению из всех стволов. Куда он денется вместе со всей охраной?
— А зачем ему куда-то деваться, — сказал Савченко. — Он может отсидеться, отбиваясь, пока не подойдет помощь. Шум-то мы устроим такой, что далеко услышат.
— Я думаю, лейтенант прав, — неожиданно вмешался до сих пор внимательно рассматривавший карту капитан, и как представитель вышестоящего командования солидно заговорил. — Уничтожить фланговые огневые точки и навалиться всей огневой мощью. Ошеломить. Поднять панику. Это же будет для них неожиданно.
— Значит, пулеметы, прикрывающие пути их отхода, они передадут нам тихо и с поклоном, — предположил Гамов. — Чтобы дать нам возможность ударить внезапно.
— Ну, если так рассуждать… — даже не посмотрев в сторону прапорщика, пожал плечами капитан.
— А как же еще рассуждать? — поинтересовался Кондратюк. — Вам известно, какими силами они располагают?.. Нам сообщили, что охрана Масуда состоит примерно, — подчеркнул он, — из тридцати человек. Но вполне может оказаться, что из пятидесяти, семидесяти. И вы хотите, чтобы мы перли на них лихой атакой? Может быть, вы знаете, сколько у них пулеметов, минометов, гранатометов и другого вооружения? Не знаете? Мы тоже не знаем.
— Это можно разведать, — не сдавался капитан.
— Каким образом?
— Спрыгнуть в селение со скалы на парашюте, — с серьезным видом подсказал Чернышев.
— Хорошо, — продолжал командир. — Разведали и убедились в их численном и огневом превосходстве. Дальше? Дальше остается только отказаться от выполнения задания.
— Зачем же? — усмехнулся начавший злиться капитан. — Можно одновременно ударить сверху, со скал. Или основной удар нанести сверху, а внизу оставить засаду с пулеметами и гранатометом.
— Правильно, — сказал Кондратюк. — Мы для того и собрались, чтобы обсудить эти варианты и выбрать наиболее приемлемый.
— Один из предложенных вами вариантов уже признан несостоятельным, — вступил в обсуждение Марьясин. — Давайте разберем второй. — Он посмотрел на командира. Тот, соглашаясь, кивнул и Михаил продолжал. — Во-первых, на скалах не так-то легко выбрать позиции для прицельной стрельбы и вообще место, откуда не рискуешь свергнуться или скатиться вниз. Ведь придется устраиваться в самой близости от отвесных стен. Во-вторых, вы забыли, капитан, о парных дозорах позади, которые ударят засаде в спину. Их может быть от шестнадцати до двадцати человек.
— Звучит убедительно, — сказал капитан. — Но у меня складывается впечатление, что вы так же убедительно отвергнете любой вариант, предполагающий решительные действия.
— Мы отвергнем любой неразумный вариант, даже если он предполагает самые что ни на есть решительные действия, — ответил командир не сулившим добра вкрадчиво-спокойным тоном.
Но капитану, не в пример остальным собравшимся, ни о чем не говорили интонации голоса майора, и он с легкой улыбкой продолжал:
— Похоже, вы стараетесь убедить меня в том, что задание невыполнимо. Что ж, мне приказано ознакомиться и доложить.
— А почему мы должны вас в чем-то убеждать? — изобразив наивную физиономию, спросил Гамов. — Вы думаете, это поможет выполнению задания?
— Значит, вы уже ознакомились с тем, как у нас идет подготовка и готовы доложить, — не ожидая ответа капитана, сказал Кондратюк и повернулся к Марьясину. — Миша, проводи капитана. Он торопится с докладом.
— Вы забываетесь, товарищ майор, — с нотками угрозы заговорил капитан. — Я представляю штаб армии и…
— Нет, — жестко оборвал его майор. — Вы представляете глупое штабное чванство, от которого меня лично тошнит.
Марьясин поднялся и всей своей мощью навис над капитаном.
— Хорошо, — с кривой усмешкой произнес капитан, поднимаясь.
— Только без грубостей, — с улыбкой предостерег Михаил. — У нас это не принято.
Они вышли вместе.
— А теперь мотай отсюда, представитель, — с той же улыбкой сказал Марьясин. — По быстрому и молча. Чтобы мне не пришлось догонять тебя для вразумления, как надо вести себя в приличном обществе.
Парням были знакомы такие внешне неприметные холодные вспышки у командира, и они побаивались их.
— Капитан уже задал почти все глупые вопросы и предложил большинство неприемлемых вариантов, — заговорил Кондратюк. — Нам для обсуждения остаются только умные вопросы и реальные варианты.