Смертельная Шпилька
Шрифт:
— Точно, — обрадовался Вил, — возьмите ещё выше!
Чародейка не представляла, каким именно образом камеристка Тиба напала на свою госпожу, поэтому сделала жест, будто выхватывает шпильку из причёски и замахивается на воображаемую противницу. Вилохэд делает быстрый шаг и ловко хватает её за запястье.
— Дёрните руку, словно пытаетесь освободиться, — велел он.
Рика c силой рванула руку, игра начала по-настоящему захватывать её, и девушка от души жаждала вырваться из железных тисков коррехидора. Попыталась снова, но мужчина, заведомо превосходящий её в физической силе, легко повернул чародейку к себе спиной и крепко
— Вы что, заснули? — вернул её к действительности голос коррехидора, — камеристка отчаянно сопротивлялась, сопротивляйтесь и вы, рвитесь, пытайтесь освободиться от меня!
Чародейка, смущённая неожиданно нахлынувшими неуместными чувствами, принялась вырываться с удвоенной энергией. Она извивалась, пыталась оттолкнуть пленителя свободной левой рукой, но объятия Вила были крепкими, и, чтобы высвободиться из них, просто не доставало сил.
— Задействуйте вторую шпильку! — велел коррехидор.
Рика притворилась, что выхватывает из причёски шпильку уже левой рукой и принялась азартно лупить сжатым кулачком назад, туда, где по её представлению должно было находиться лицо противника. В какой-то момент костяшки её пальцев ощутимо ударились обо что-то твёрдое, коррехидор издал невнятный звук и отпустил чародейку, объявив об окончании следственного эксперимента. К своему стыду Рика осознала, что основательно попала ему по скуле, которую он теперь недовольно потирал.
— Я ударила вас? — виновато спросила девушка, пытаясь рассмотреть, насколько неприятные последствия может иметь её оплошность, — неужели будет синяк?
Сама мысль, что она подбила глаз четвёртому сыну Дубового клана, одновременно и веселила, и огорчала: мало того, что красивое породистое лицо Вилохэда не заслуживало фингала, так шуткам по поводу перебранок и потешек влюблённых конца не будет. Это, не считая шуточек и намёков по поводу любовных фантазий невесты клана и вопросов, как скоро на младшей ветви родового древа появится новые побег? Но к немалому её облегчению коррехидор улыбнулся.
— Ничего страшного. Ваших силёнок, да ещё при ударе назад недостаточно, чтобы украсить мою физиономию синяком. Вот когда мне было двенадцать, мои старшие братья-близнецы вознамерились учить меня фехтованию, и бамбуковый тренировочный бокен с такой силой врезался мне между глаз, что через час моё лицо расцвело парой первоклассных фонарей с ласкающей глаз симметрией и яркостью, — коррехидор заговорщицки подмигнул, — зато вы показали мне всю странность убийства дайнагона.
— Странность? — удивилась чародейка, — а на мой взгляд наш эксперимент прошёл как нельзя лучше: я без особого труда умудрилась заехать вам по глазу. И, не приведи боги, у меня в руке была бы шпилька, вам в лучшем случае пришлось бы всю оставшуюся жизнь носить на глазу повязку, а в худшем…
— Напротив, — возразил Вил, — вы убедили меня строго в противном. Вы попали мне по скуле. При сходной разнице в росте и случайном ударе с маркизом должно было произойти нечто подобное, то есть в самом худшем случае — Эдабэ Тиба выбила бы ему глаз. Чтобы убить, удар должен прийтись ровнёхонько в глазницу, да ещё с силой, достаточной, чтобы серебряная шпилька достала до мозга. А сие
Рика бросила косой недоверчивый взгляд на собеседника: он что, решил проверить её внимательность?
— Шпилька находилась заглубленной примерно на три дюйма прямо в центр глазницы, — строгим «ученическим» тоном девочки-отличницы проговорила она, — в результате чего целостность глазного яблока жертвы была нарушена, стеклянистое тело вытекло наружу, а конец орудия убийства проник в мозг, что, собственно, и явилось причиной смерти маркиза Буны.
— Описано с присущей вам краткостью и точностью, — заметил коррехидор, — а теперь представьте, что я, то есть дайнагон, чуть отвернул лицо, что вполне естественно, когда перед твоим носом кто-то размахивает рукой, да ещё с зажатым в ней колюще-режущим предметом.
— По-вашему это что-то меняет?
— Радикально. Я уверен, чтобы попасть точно в глаз, да ещё и под прямым углом, да ещё и левой рукой. Вы ведь левша?
Чародейка кивнула. Как и большинство представителей рода Таками, одарённых магическими способностями, она была левшой. Но в детстве бабушка специально настояла на том, чтобы маленькая Рика научилась есть писать и действовать правой рукой. Она объясняла эту причуду устройством окружающего мира под правшей. Рика сделала то, что велела жрица бога Эрару, но при этом предпочитала обычно действовать левой рукой.
— А камеристка леди Камирэ — правша. Я специально велел ей поднять с пола бокал, чтобы определить это, — улыбнулся Вил, — на словах она могла и солгать. Поэтому убить маркиза Буну левой рукой она сама не смогла бы. А это приводит нас к следующим выводам, — он почесал скулу, куда пришёлся удар помощницы, — месть отвергнутого жениха исключается. Девушку использовали как средство убийства дайнагона. Заклятие было сделано с таким расчётом, что после его активации госпожа Тиба должна была благополучно получить удар или вовсе скончаться, что привело бы ненужности расследования в силу очевидности обстоятельств: камеристка пытается убить свою госпожу, случайно убивает маркиза, и от сильных переживаний сама отправляется в мир иной. Трагичная случайность.
Рика внимательно слушала. Пока в версии Вилохэда не было ни единого противоречия. Лейб-медик подтвердил странное состояние девушки, а она сама говорила, что у неё хорошее здоровье. Кто знает, чем всё это закончилось, съешь она не восемь конфет, а больше?
— Но преступник не учёл здоровья Эдаби Тибы, — словно прочитав мысли Рики продолжал коррехидор, — быстро оказанной и квалифицированной медицинской помощи и нашего с вами присутствия. И главное: убийца был в зале и не просто активировал заклятие из конфет, он находился в зрительном контакте и направлял волевым усилием руку камеристки.
— Но там было больше сотни человек! — воскликнула чародейка, — гости, слуги. Нам ни за что не вычислить убийцу, тем паче, что подавляющее большинство с вниманием наблюдало за церемонией награждения.
— Из всех присутствовавших нам предстоит вычислить того, кому было выгодно убрать дайнагона с дороги. Выяснить или понять, кому он мешал.
— Маркиз Буна — уважаемый человек пожилых лет, — с сомнением проговорила чародейка, — полагаю, месть обманутого мужа, или брата обесчещенной девицы мы можем сбросить со счетов?