Смертельно безмолвна - 2
Шрифт:
мгновение рыжеволосая бестия сгибается от сильной судороги.
– Получилось, – хриплю я, наблюдая за тем, как Ариадна впивается ногтями в горло.
Получилось. Мы сделали это, мы поймали ее.
Она задыхается, а ребра почему-то дерет у меня. Встаю и порывисто отворачиваюсь. Не
могу смотреть на то, как Ари мучается. Сквозь стеклянное поле прорывается ее крик, и у меня
сводит легкие. Я стискиваю зубы, я сжимаю пальцы и упрямо гляжу на деревья, не в силах
наблюдать за
– Я видела это, – шепчет Эбигейл, оказавшись рядом, – видела именно этот момент.
– Значит, все идет по плану, – холодно бросаю я. Мы победили, Ари в ловушке, но не ощущаю
я облегчения и не выдыхаю со спокойной душой. Я все-таки кидаю косой взгляд на Ариадну и
замечаю, как она порывается к границе круга, раздирая пальцами кожу шеи.
– Помоги, – хрипит она, заглядывая мне в глаза, и я тут же отворачиваюсь. Я не могу
позволить ей контролировать мои поступки. Принуждение не сработает. – Мэтт, Мэтт.
Мое имя выстреливает с ее губ и вонзается в меня острыми стрелами. Я плетусь вон от
клетки, прохожусь ладонями по вспотевшему лицу и шумно выдыхаю.
Сейчас ей станет хуже. Но затем Ариадна просто уснет. Просто потеряет сознание, и мы
отнесем ее домой, где она сможет прийти в себя, а Эби запретит ей использовать дар.
Хороший план, хороший, вот только мне все равно не по себе от голоса Ари. Он, как будто,
звенит в моей голове, и виски вспыхивают от боли.
– Ты как? – Спрашивает Хэйдан, сжав в пальцах мое плечо. – Не волнуйся. Так надо.
– Да. Надо.
– Она поправится.
– Знаю.
Хэрри собирается сказать что-то еще в своем духе: доброе и успокаивающее. Он еще ближе
подходит ко мне, приоткрывает рот, а затем затихает. Все мы затихаем, потому что, звучащее в
воздухе тяжелое, срывающееся дыхание Ариадны, неожиданно преображается в гортанный,
звонкий смех, от которого кровь леденеет в жилах.
Я медленно оборачиваюсь и растерянно прищуриваюсь, увидев, как Ари растягивает губы в
кривой ухмылке. Она смеется, дергаясь всем телом. А взгляд у нее испепеляющий, ядовитый, и я
вдруг чувствую дикое головокружение, которое заставляет ноги размякнуть под неизвестной
тяжестью. Меня качает, деревья видятся мне странной формы, кривые и с растопыренными,
костлявыми пальцами вместо веток. Ничего не понимаю. Черт подери, я едва не валюсь без сил.
Делаю несколько пьяных шагов в сторону и понимаю, что в таком же состоянии сейчас
прибывают все, кто находится возле пристани. Все, кроме Ариадны.
– Идиоты, – слышится мне ее голос; смазанное лицо Ари Монфор оказывается прямо передо
мной, и я отшатываюсь, едва не рухнув на землю. – На что вы рассчитывали?
Как
– Стой, не подходи.
– Мой милый Мэтт, тебе страшно?
Она кружит вокруг меня, будто акула, а я вижу лишь ее улыбку и малахитовые глаза, которые
испепеляют кожу, раздирают на части. Я раскачиваюсь на ногах, стараясь глядеть на объект,
способный причинить мне вред. Но этот объект – Ари. Этот объект – человек, к которому я
испытываю нечто такое, что разливается кипятком в груди.
– Что ты делаешь.
– Ничего. Я ничего не делаю.
– Тогда что происходит? Что... – Запинаюсь и хватаюсь пальцами за воздух, наивно и глупо
полагая, что воздух действительно протянет мне руку и поможет устоять на ногах.
– Столько поблажек, Мэтт, зачем?
– Не понимаю.
– Глупо искать выход, когда враг читает мысли, – едва не врезавшись в меня, рявкает
Ариадна и скалит зубы. – Глупо сопротивляться, когда враг контролирует поступки. Вы и
подумать не могли, что действуете по плану, который придумала я. Вы верили. Боже, вы, правда, верили, что придумали нечто гениальное? Невероятно. Ну, посмотри на меня! – Ее прыткие
пальцы впиваются в мой подбородок. – Считаешь, идиотка Норин могла ходить по Астерии
полчаса без последствий? Считаешь, ваш слюнтяй Хэрри и святая Мэри могли спокойно пойти в
парк и взять образец крови фон Страттен? Не бывает таких совпадений.
– Что ты сделала?
Перед глазами мельтешат черные точки, но я отчетливо вижу лицо Ариадны. Я вижу
морщинки у ее губ, вижу золотистые крапинки в ее изумрудных глазах.
– Моя дорогая тетушка добавила в зелье не кровь Меган фон Страттен, – взяв меня за руку,
шепчет Ари и неожиданно прикасается губами к тонкому порезу на ладони, – Норин добавила
вашу кровь, каждого, а вы забыли, потому что я умею заставлять людей думать о том, о чем я
хочу, чтобы они думали. Я умею стирать память о том, как она прокатывалась ножом по руке
каждого из вас. Я умею стирать память о том, как вы садились напротив и, словно на исповеди,
рассказывали обо всех своих планах.
Внутри у меня холодеет от злости, но не успеваю я сказать и слова, как вдруг Ари со всей
силы сдавливает в пальцах мою ладонь и одним легким движением отталкивает меня от себя на
почтительное расстояние. Я врезаюсь спиной в ствол сосны и валюсь в ковер из иссушенных
иголок, зажмурившись от колючей боли.
– Я умею добиваться того, чего хочу, Мэтт, – взрывается в воздухе ее звонкий голос, и я
приоткрываю глаза в полной уверенности, что все пропало. Что это конец.