Смертельно безмолвна - 2
Шрифт:
Теперь ей будет лучше. Возможно. А вот у меня в груди взвывает невыносимая боль, после
которой хочется рыдать во все горло. Я резко встряхиваю волосами, зажмуриваюсь и стискиваю
зубы, а она не проходит. Она не исчезает. Я все так же ощущаю себя гнилой.
Она была гнилой. Эта девушка. Я ее починила.
– Н-ненавиж-жу, – шепчут мои губы, и, хромая, я схожу с места.
Это мой утес. Мой! Здесь никого не должно было быть. Слезы градом катятся вниз, а на
голову падают дождевые, огромные
как ее к полу прижимают мужчины, всегда с разными лицами. Они делали ей так больно, почему она не сопротивлялась, почему терпела.
Я взвываю от очередной боли и врезаюсь в липкий ствол дерева. Прикладываю лоб к коре и
начинаю грубо пальцами расцарапывать ее, надеясь, заменить душевные скитания физическими.
Скоро станет легче . Раз, два, три, четыре. Это проходит. Всегда проходит.
Пять, шесть, семь, восемь.
Над головой взрывается молния. Ветер взвывает такой сильный, что деревья тот час
наклоняются ниже и скрипят от напряжения. А я горблюсь под тяжестью чужих эмоций.
Иногда я жалею, что не могу прикоснуться к своей груди и забрать свои эмоции. Так ли
важно чувствовать? Сейчас люди руководствуются не светлыми ощущениями, а теми, что
приносят боль. Сейчас чуждо добро, как справедливость, сейчас ты становишься, даже
невольно, обозленным, обиженным, сломленным. Нужно ли это людям?
Без эмоций жить стало бы легче. Как от них избавиться?
Я невольно смотрю на обрыв и поджимаю трясущиеся губы. Да, там, внизу, морская пучина,
которая всегда готова раскрыть объятия. Она ждет меня и манит. Она знает, что я нуждаюсь в
тишине и покое, и она сможет помочь мне.
Очень медленно отстраняюсь от дерева, смахиваю холодными руками капли дождя,
непрестанно скатывающиеся по лицу толстыми линиями, и иду вперед. Шмыгаю носом. Я
всегда балансировала. Как и все мы. Вот только меня манила тишина, свойственная лишь
мертвым. Живые пребывают в постоянном шуме, который невыносим для меня, и я жила и
надеялась, что однажды он утихнет... Утихнет этот шум. Однако со временем мне стало ясно, что
крик, стоящий в моих ушах, исчезнет только тогда, когда исчезну я. Загвоздка. Я ведь не
собиралась умирать. Но, может, и выхода другого нет?
Смерть. Обычное явление. Мы рождаемся, чтобы умереть. Таков закон. Некоторые
пытаются заполнить эту тонкую черту, стоящую меж цифрами на надгробье, событиями и
воспоминаниями. Некоторые, такие же, как я, просто хотят пропустить ту фазу жизни, при
которой у тебя ничего не получается,
быстрее. Знаете, я ведь не против испытаний. Просто они должны к чему-то приводить, ты не
должен страдать просто так. Должна быть цель, замысел.
Я не вижу цели.
Я вижу обрыв.
Я подхожу на край и вытираю тыльной стороной ладони лицо. Порывы ветра хлещут по
щекам так же грубо, как тот мужчина хлестал по щекам неизвестной девушки. Думаю, она уже
далеко. Она убежала и решила, что жизнь стала иной. А я вижу свою жизнь внизу, в бирюзово-
бордовой пучине с пенистыми гребнями. И я хочу прыгнуть.
– Нет! – Восклицает незнакомый голос одновременно со вспышкой, полоснувшей по небу
острым клинком. И я резко оборачиваюсь, приклеив к земле правую ногу, уже робко
поддавшуюся вперед. Растерянно округляю глаза.
Метрах в десяти от меня оказывается невысокий парень, он держит руки перед собой и
машет ими, словно я дикое животное. Справа от него темноволосая женщина. Она стоит в такой
позе, будто бы готова накинуться на меня в любую секунду, что не нравится мне. И не может
понравиться. Я обозлено встряхиваю головой.
– Уб-бирайт-тесь.
– Нет, не надо, подожди, – повторяет незнакомец, сделав крошечный шаг вперед. По его
запотевшим очкам катятся толстые дождевые капли. Он наклоняется, но я со свистом выдыхаю
колючий воздух и отшатываюсь, – лучше отойди от края, слышишь?
– Лучше н-не трог-гай меня.
– Пожалуйста, – вмешивается женщина, – мы хотим помочь.
Я растерянно моргаю, пытаясь смахнуть недоумение с глаз, но ничего не выходит. Я впервые
вижу этих людей и искренне не понимаю, с какой стати им спасать мне жизнь. Не умеют люди
помогать друг другу. Я знаю. А они пришли сюда не просто так. Я чувствую.
– К-кто вы?
– Давай поговорим у тебя дома, Дельфия.
Они знают мое имя. Я ошеломленно стискиваю зубы и слышу, как о скалы вальяжно
разбиваются огромные тонны воды. Земля под ногами даже трясется. Мне не нравится то, что
происходит. Я ощущаю себя загнанной в клетку, и дышать тут же становится тяжко.
– Откуда-да в-вы...
– Твоя мама сказала, где тебя найти.
– Но...
– Она это предвидела, - вновь опережает меня парень в огромных очках. У него такие
блестящие глаза, что мне вдруг кажется, они сейчас сожгут меня заживо, - пожалуйста. Ты не
должна прыгать, Дельфия. Ты ведь не хочешь.
– Хоч-чу. – Я разворачиваюсь лицом к обрыву и глубоко втягиваю холодный воздух.
– Нет. Не хочешь. Но прыгнешь. – Парень сглатывает, а я невольно перевожу на него взгляд.