Смертельный Дар. Падение Диссы
Шрифт:
– И то дело! – быстро согласился Шакал, прекрасно понимая, что в случае драки даже с вымотанным главарем, тот запросто мог унести на тот свет половину их банды. Ну и то, что лезть в лес уже было не надо, радовало всех, кроме неудачника, которому выпадет шанс лезть в трубу. – Тянем жребий!
– Быстро! Солханец уже рядом! – рявкнул Кэрик, остро и ясно почувствовавший приближение раненого беглеца. – Не подведите!
Он быстро ушел в транс, судорожно вцепившись в сознание солханца в тот момент, когда беглец выскочил на широкую поляну с другой стороны Хмари. Он не увидел, как слепой жребий пал на Обрубка – младшего брата Шакала, прозванного так из-за отрубленной когда-то за воровство правой
– Я полезу! – хмуро буркнул Шакал, грубо отталкивая брата в сторону плечом. – С одной рукой ты там много не вытянешь.
Люди смолчали – все прекрасно понимали, что Шакал просто пытался отгородить младшего брата от опасности. Вытяни жребий кто-то другой, да хоть и без обеих рук, пусть таких в Глотке, конечно, и не было, Шакал лишь посоветовал бы калеке покрепче ухватить беглеца зубами и не обосраться со страху.
Обрубок первым вцепился в ногу брата и тащил изо всех сил, как и Висельник, молодой паренек, сбежавший с каторги, куда загремел за грабеж, и случайно прибившийся к банде пару недель назад. Это и сгубило обоих, когда Стражи с другой стороны резко дернули сцепленных в трубе людей на себя. Обрубок ткнулся в Серую Хмарь увечной рукой. А Висельник, как прозвали молодого каторжника с первых дней в банде за постоянную присказку «да висеть мне на дархумовой виселице, ежели я вру!» после каждой рассказанной небылицы, приложился ухом. Оба с истошными воплями отскочили в стороны. Остальные наемники поспешили им на помощь, но опоздали – зловещая магия беспощадно принялась за дело. Когда подоспел пришедший в себя Кэрик, сумевший и в трансе орать на Ночных, он просто ухватился за выемки по краям трубы и с резким выдохом потянул всю трубу вместе с людьми внутри на себя, едва не прибив Лекаря, который на ходу вливал лечение и силы в главаря трясущимися от страха руками. Вопли с другого конца трубы были гораздо громче и страшнее тех, что издавал Висельник, катающийся по земле. Пошатывающийся Обрубок с тихими проклятиями отошел в сторону. Изуродованная рука быстро онемела и постепенно стала исчезать прямо на глазах замерших Ночных, превращаясь в полупрозрачную пыль, которая через мгновение становилась совсем невидимой. Обрубок медленно опустился на колени, смотря ошарашенному брату, успевшему уже выбраться из трубы, в глаза. Живая плоть таяла уже у плеча, но Обрубок, бледный, словно ствол мрако-дерева, лишь виновато улыбался.
– Сивонна Бачча! – рявкнул Хмурый Кэрик и отпрыгнул в сторону, подальше от жуткой серой завесы, к которой оказался слишком близко. В какой-то миг ему даже показалось, что Хмарь колыхнулась ему навстречу, желая дотронуться до его тела. Упав задницей на черный песок, Кэрик судорожно содрал с себя высокие сапоги и тут же отшвырнул их в сторону, стараясь держаться при этом за самые края голенищ. Дархумова Серая Хмарь коснулась носков его сапог! Его любимых сапог!
Тут же рядом на корточки присела Шэйла и без лишних слов сдернула обмотки со стоп. Она осторожно и внимательно осмотрела ноги Кэрика, который не сводил мрачного взгляда с валяющихся в стороне сапог.
– Все в порядке, – с облегчением выдохнула Шэйла и поднялась.
У Хмурого отлегло от сердца. Близость смерти в очередной раз взбудоражила его. Успей хмарь проесть сапоги и коснуться его кожи, и он был бы мертвецом. Но сейчас Кэрику было не до этого чувства, единственного из доступных ему. Он резко встал и шагнул обратно, к неразберихе и толкотне возле трубы, наполовину высунутой из хмари. Люди кричали и размахивали руками, но Кэрик не обратил на них внимания. Главарь грубо растолкал в стороны замешкавшихся и подошел к окровавленному незнакомцу, глазами которого еще недавно смотрел
– Лекарь, помоги солханцу, живо! – голос Кэрика едва заметно дрожал, но не от смертельной угрозы, которой он чудом избежал, а от перенапряжения – он до последнего сохранял контакт с разумом беглеца.
Висельник перебегал от человека к человеку, каждый из которых сильно отталкивал его прочь, стараясь не задеть бескровную рану на голове, уже разъевшую без следа его ухо и оголившую череп.
– Помогите! Ну помогите же! – всхлипывал беглый каторжник и подвывал от ужаса, но везде натыкался лишь на тычки и удары. – Лекарь! Спаси, родненький!
Шэйла, все еще напуганная тем, что Кэрика едва не задела Хмарь, встала на его пути, выхватив кинжал. За ее спиной Лекарь склонился над умирающим беглецом, сбивчиво тараторя фразы заклинаний и активируя последние сферы с энергией. Висельник попытался обойти женщину, но получил крепкий тычок в грудь и упал на песок.
– Ты обречен! Магия тебе не поможет. Прими смерть, как мужчина, а не как скулящая тварь! – крикнула она несчастному, кивая в сторону молчавшего Обрубка.
Повинуясь ее жесту, двое людей крепко взяли Висельника и поставили на колени рядом с Обрубком. Люди окружили их кольцом, в стороне остались только солханец и Лекарь. Хмурый вышел вперед. В его протянутую руку Шэйла положила свой кинжал.
– Слова излишни, – громко сказал Кэрик, заглушая стенания Висельника. – Все умрем рано или поздно. Мы выпьем за вас.
Висельник, с широко распахнутыми от ужаса глазами, уже только тонко поскуливал, крепко удерживаемый по бокам двумя наемниками. Кэрик с брезгливостью заметил, что юнец намочил от страха штаны. Коротко, без замаха и примерки, главарь резким ударом вогнал кинжал точно между ребер Висельника на вдохе, пробив сердце. Несчастный слабо дернулся и обмяк. Его отпустили, и безжизненное тело сползло на землю. Обрубок, которого сильно трясло, кинул на мертвого косой взгляд и отвернулся.
– Быстрее, дери тебя племя погорцев в зад! – ругнулся он на Хмурого.
– Я сам! – Кэрик отошел в сторону, как только услышал этот голос – он не сомневался, что Шакал не даст убить своего брата кому-либо, а уж тем более, ему.
– Я сам! – повторил он срывающимся голосом и подошел вплотную к брату, покачиваясь, словно пьяный, на своих коротких и кривых ногах. В его опущенной руке блеснул нож.
– Ты уж извини, я… – слова Обрубка повисли в воздухе.
Шакал молча пошел обратно, выронив по пути свой нож, испачканный в крови.
– Надеюсь, его смерть была не напрасна, – бросил он Кэрику, проходя мимо.
– Все тела в Хмарь, никаких следов! – вместо ответа громко приказал Хмурый, обращаясь к людям. – Трубу закопать тут же, после вернемся за ней – сейчас нам ее не унести. Он склонился над Лекарем, щедро вливающим магическую силу в растерзанное тело беглеца. Руки ныли от боли – рывок, которым он выдернул трубу со всем содержимым на свою сторону, стоил ему надорванных мышц и растянутых связок. Руки в локтях стремительно опухали, но это могло подождать – возможности Лекаря, увы, были весьма ограничены. Жаль, что Эрридан не мог лечить, второй Лекарь был бы в банде весьма кстати.
Эрридан же тем временем стоял над сброшенными сапогами главаря и не сводил с них пристального взгляда. Большие сапоги были невредимы, несмотря на прикосновение Хмари. Маг достал из ножен на поясе длинный кинжал и осторожно коснулся голенища одного из сапог, тут же резко отдернув руку. Ничего не произошло. Маг снова принялся внимательно изучать сапоги. В какой-то момент его взгляд замер на железных набивках на носках сапог. Эрридан ткнул кинжалом ту, что была на правом сапоге, и снова отдернул руку, готовый в любой момент отбросить кинжал.