Смертельный контакт [= Соприкосновение]

Ливадный Андрей Львович

Здесь стояла поздняя осень. В абсолютном безветрии листья кленов и ясеней падали вертикально, цепляясь за ветви, медленно кружа, настораживая необычным шелестом: как будто кто-то сминал в руке хрупкую пожелтевшую от времени бумагу.

Лада стояла, прижавшись спиной к стволу растущего на набережной клена, и смотрела, как ровный, неяркий свет омывает позолоченные купола древнего православного храма.

Между ней и старинной крепостью несла свинцово-серые воды река.

Неба не существовало.

Над головой зримо нависало

массивное, давящее перекрытие первого уровня перерожденного машинами мегаполиса.

Выше, недостижимые для взгляда — сотни ярусов техногенной оболочки планеты, клубящиеся облака, пронзенные тоннелями транспортных артерий, а дальше — багряные осколки Луны.

Что же теперь делать? Откуда ждать помощи?..

Ее не будет…

Мысли смешивались, Ладе вдруг нестерпимо захотелось представить, как много тысяч лет назад сюда, к слиянию двух рек пришли племена славян, основали город, выстроили Кремль, но воображение пробуксовывало, мешал привычный образ мышления, взгляд то и дело натыкался на мощные колонны, подпирающие свод.

Без неба они бы не выжили… — пришла мысль.

А сама-то ты долго протянешь?

Рука невольно соскользнула на ребристую рукоять оружия. Еще одна ошибка Остина, сразу же насторожившая Ладу, — он даже не подумал поинтересоваться, что за странный допотопный механизм, был закреплен на правом бедре ее экипировки?

Долго. На сколько хватит патронов.

Необыкновенная тишина вокруг уже не настораживала. Лада растворилась в ней, стала невесомой паутинкой, звенящей неподвижностью стылого осеннего воздуха.

А их выдавали шаги.

Листва, щедро засыпавшая тротуары, проминающаяся скребущими звуками при каждом шаге, стала ее союзником.

Три века назад, когда она покидала Землю, отправляясь к звездам, все было не так. Жестче, страшнее, но понятнее.

Тогда над головой еще было открытое небо, а в душе оставалась надежда…

Они считают, что отняли ее у меня.

…

Ложное небо внезапно расплакалось мелким дождем. Там, наверху, под армированным стеклобетонным перекрытием, невидимые глазу распылители отдавали растениям необходимую порцию влаги.

Эрзац.

Она по-прежнему стояла, прижавшись спиной к шероховатой коре дерева.

Расширенное периферийное зрение позволяло ей без труда наблюдать за развитием спецоперации.

Два флайкара, вынырнувшие из тоннелей, приземлились бесшумно, перекрыв оба выхода из историческо-парковой зоны. Один, маркированный знаками дорожно-технической службы выпустил сервов, которые деловито начали устанавливать запрещающие ограждения, якобы намереваясь производить какие-то работы.

С противоположной стороны остановилась респектабельная машина. Монотонные вспышки аварийной сигнализации осветили широко разнесенные друг от друга пенорезиновые отбойники, водитель

поднял капот, склонился над моторным отсеком, хотя вряд ли неподготовленный специалист мог что-то понять в устройстве современного водородного двигателя.

Вот еще двое — идут ко мне.

Зачем они разыгрывают этот дешевый спектакль?

Лада сняла оружие с предохранителя. Взгляд оставался спокойным, глаза смотрели холодно с прищуром, сеточка ранних морщин, разбегавшаяся от уголков век, подчеркивала ясность зрачков, в которых плескалась навек отпечатавшаяся в них бездонная глубина космического пространства.

Ей действительно нечего было терять. Она уже потеряла свое время, жизнь, друзей, любовь, надежду.

Она стояла, ощущая спиной шероховатую кору дерева, вдыхая стылый, прозрачный воздух осени, глядя на два сверхнебоскреба — символы урбанизации середины двадцать первого века, некогда царившие над крепостными стенами и башнями древнего Кремля, а теперь обрезанные мощным перекрытием на уровне тридцатых этажей.

Законсервированный фрагмент реальности, застывшее время, — ведь она жила тут, отлично помнила, как закладывали фундаменты этих зданий, давших начало мегаполису .

Неужели они думают, что просчитали мои намерения? Точно предсказали, куда пойду, что стану делать?

Наверное, они ощущают свое превосходство. Вот только одного не учли — я пришла сюда не проститься… и умирать, а тем более сдаваться не собираюсь.

Минутная слабость, срыв, заставивший ее совершить несколько отчаянных, необдуманных поступков, не означала, что она откажется от борьбы.

Боль укусила сердце, но она прогнала ее.

А шаги все ближе, отчетливее.

* * *

Перед ней стоял обычный с виду человек.

— Лада Дмитриевна?

Она кивнула, хотя вопрос был задан риторический.

— Вам придется проследовать со мной.

Губы Лады тронула легкая улыбка. Она не улыбалась так очень давно.

Она могла промолчать, но не стала сдерживать копившуюся внутри горечь:

— Куда проследовать? И почему я должна подчиняться приказам машины?

Лада смотрела мимо человекоподобного сервомеханизма, на медленно падающий кленовый лист.

Зачем я сорвалась? Почему не выяснила все до конца?

— Сопротивление бессмысленно, — долетел до ее слуха ровный, менторский голос машины. — Вы не сумеете причинить мне вред, либо скрыться. Мой корпус изготовлен из новейших сплавов, не поддающихся лазерной резке, экранирующих электромагнитные импульсы, выдерживающих выстрел из любого вида современного стрелкового оружия…

— Зря потрачу патроны? — ее стал тяготить и раздражать диалог с машиной. — Тогда действуй.