Смертельный ужас (Возмездие)
Шрифт:
— Боюсь, вы меня не так поняли. — Лицо Гомеса приняло озабоченный вид. Он открыл непромокаемый кожаный мешок, который все это время держал при себе, достал и развернул старую карту. — Я и капитан ходим этим курсом четырнадцать лет. Это самая точная карта от Санлукара до Камеруна. — Он обвел загрубевшим пальцем пустое пятно рядом с черным континентом. — Мы где-то здесь. По размерам этот остров не уступает Мадейре.
— Если он такой большой, значит, на нем должны быть люди, — вставил Бонаккорсо. — Лишь бы не арабские пираты.
— Здесь нет островов подобной величины. Первые испанцы появились в этих водах около ста лет назад. Уж кто-нибудь бы его обязательно обнаружил и нанес на карту. Вы так не считаете?
В шуме дождя люди смотрели друг на друга. Каждый, насколько позволял жизненный опыт, пытался придумать объяснение, но тщетно. Слова бывалого моряка и испытанная временем карта были неоспоримы.
— Главное, что теперь все в порядке, — разрядил обстановку Фидель.
— В порядке? Мы чуть не утонули. Нас осталось десять человек, это, по-вашему, порядок? — забарабанил кулаками по траве Франко, от чего в воздух поднялся душистый запах герани. — Более страшной картины я в жизни не видел! Будь проклято это море! Ненавижу его!
— Я же тебе говорил. Не суди… — начал было Николас, но получив толчок в грудь умолк.
— Опять умничаешь!
— Тихо! — прикрикнул на детей Альвар. — Николас и Франко, верно? Будет лучше, если впредь вы не будете перебивать нас.
— А то я вам языки отрежу, — добавил Кампо-Бассо, состроив мальчишкам злобную рожу.
Итальянец подполз к Мартинесу и дотронулся до его лба. Мурсиец только что очнулся и теперь лежал с выпученными глазами, глядя куда-то ввысь. Дергая вспотевшей головой, сержант что-то бормотал и тихонько постанывал. Складывалось впечатление, что он пытается закрыть глаза, но что-то ему мешает.
— Он совсем плох? — спросил Альвар.
— У него жар. Я не знаю, как его сбить.
— Нужно найти сухое место и наложить холодную повязку. Там попробуем развести костер и сварить какое-нибудь пойло.
— Бесполезно, — махнул рукой Бонаккорсо. — Здесь нет докторов и знахарей. Он покойник.
— Ты за свою жену так же держался, как за тот сундук? — неожиданно со злостью произнес Амин. — Богатый ублюдок, не тебе решать, кто будет жить, а кто умрет. Мой отец был знахарем. Я помогу ему, если вспомню нужные травы.
Альвар и Кампо-Бассо удостоили пленника удивленными взглядами. Амин прочитал на лицах конвоиров что-то близко похожее на уважение. Остальные смотрели на банкира с безразличием или неприязнью, но без сочувствия.
— Беатриче умерла… и мой сын с ней, — всхлипывая, произнес Бонаккорсо, стыдливо отводя взор. Фамильярное обращение юноши его нисколько не задело. — Я оставил жену на палубе. Она была бы в безопасности, не посади капитан ее в ту проклятую шлюпку! Я не виноват. Мне нужны были деньги…
— Необходимо смастерить носилки, — предложил Кампо-Бассо, и, обнажив шпагу, решительно зашагал в чащу.
Фидель и Амин последовали за ним, оставив Дженнаро Бонаккорсо ди Бергамо сидеть с обрывком жалкой исповеди на устах.
Сквозь тьму доносились треск и шорох. На каждом шагу им попадались поваленные деревья. Впереди шел Кампо-Бассо, прорубая тропку сквозь джунгли широкой шпагой, больше похожей на меч. Из лиан и двух толстых палок получились отличные носилки. На них Бомбаст и Фидель несли полумертвого Мартинеса. Гомес, вооруженный шпагой сержанта, двигался по пятам. Остальные несли поклажу. Замыкал цепочку Альвар.
Три дня назад в порту он как в воду глядел. Идальго готов был поклясться, что его преследует злой рок. Неприятности начались сразу после миссии в Новый Свет. В памяти еще не изгладилась пирамида и ее нечестивые обитатели, а судьба уже преподнесла ему новый подарок. Словно кто-то сглазил! Как бы там ни было, все будет в порядке, пока они вместе. Четверо из них — крепкие мужчины, способные владеть оружием. Да и Бомбаст, в случае опасности, наверняка встанет на их сторону. Можно не сомневаться, если нападут дикари или пираты, они дадут им достойный отпор.
Гроза прошла, и теперь сзади доносился только грохот прибоя. Далеко от берега им уйти так и не удалось. Причиной тому были упавшие деревья, лежавшие здесь в таких больших количествах, что порой приходилось обходить несколько завалов за раз. Наконец они устроили привал под кроной старого лаврового дерева. Дождь барабанил по жестким листьям. Скосив заросли папоротника, каждый сделал себе мягкую подстилку и улегся, но уснуть никто не решился. Альвар встал на страже с обнаженным клинком. Он был единственным, кого беспокоила зловещая тишина вокруг. Скитальцы тем временем завели разговор, вглядываясь в черные провалы между деревьями.
— Как вы думает, что с нами будет? — дрожа от холода, жалобно протянул Франко.
— Даже думать не хочу, — плюнул Гомес. — Если на этом острове нет людей, нам будет чертовски трудно отсюда уплыть.
— Оглянитесь по сторонам. Вы что-нибудь слышите? — спросил Альвар, разрубив шпагой лиану над головой. — На острове вообще никого нет. Ни людей, ни животных. Мы здесь одни.
— Что вы хотите этим сказать, сеньор? — с трудом проглотив подкативший к горлу комок, прошептал Франко. — На островах всегда живут звери и птицы.
— Сейчас ночь, поэтому нет звуков. Все предельно ясно, — пожал плечами старпом.
— Ты слишком долго плавал, Гомес. Вслушайся в эту тишину, — идальго приставил палец к устам. — В ночном лесу все совсем не так. Множество звуков. Щебет цикад, вой волков, шорох травы, треск сучьев, хлопанье крыльев филина. Даже в дождь.
— А ведь он прав, — согласился Николас, не раз коротавший ночь в лесу.
— Ну и что? Нет звуков. Как будто это так страшно. Звери просто спят. Последуем и мы их примеру, — простодушно отмахнулся Кампо-Бассо, устроившись на ветках папоротника, которых насобирал больше остальных.