Смертельный ужас (Возмездие)
Шрифт:
— Кто вам позволил подняться на борт? Это тюремный транспорт, зафрахтованный короной для перевозки преступников и товаров.
— Нам уже сказали, но капитан решил по-своему. Мы ведь никому не мешаем, и, может быть, тоже понадобимся.
— Тюрьме, например. Думаете, я не знаю кто вы? Вы балласт. Ваше присутствие противоречит распоряжению короля.
— Но здесь ведь нет короля. Его уже давно нигде нет, — широко улыбнулся молодой пикаро и поплатился в тот же миг.
Итальянец отвесил пареньку такую крепкую затрещину, что воздух вокруг наполнился звоном. Та же участь постигла ни в чем неповинного Николаса, от неожиданности едва не свалившегося за борт.
— Тащат
За спиной итальянца раздались шаги. На корме появился осанистый кабальеро в коричневой шляпе. Глянув на парней, потиравших затылки, он недовольно покачал головой.
— Я же сказал, чтоб ждал меня внизу.
— Я ждал.
— Зачем детей мучаешь?
— Это бездомные хапуги. Они давно уже не дети.
— Неужели тебе мало заключенных? Скоро и за нас с Мартинесом примешься?
— Господь с вами, сеньор Диас. Что вы такое говорите?
Альвар отвернул край дублета, достал комок длинных сушеных листьев и показал их сержанту.
— Идем. Есть несколько вопросов к капитану Педрариасу.
После ухода конвоиров друзья некоторое время стояли молча, наблюдая, как солнце спускается к линии горизонта. С противоположной стороны горизонта навстречу кораблю ползло темно-синее облако, вдалеке за которым во мраке сверкали вспышки молний. Николас знал к чему все идет. Скорее всего, этим вечером они в последний раз смогут насладиться закатом.
Бонаккорсо ди Бергамо и его жена проследили за тем, как два конвоира спустились по лестнице и вошли в кормовую галерею.
— Как думаешь, что они вынюхивают? — спросил итальянец, держа Беатриче под руку.
— Капитан сказал, что сеньоры сопровождают опасных заключенных.
— Это я и сам знаю, но разве они не должны сторожить их. Зачем слоняться по кораблю?
Бонаккорсо стал задыхаться от волнения.
— Не волнуйся, любимый. Ты ведь знаешь, тебе нельзя.
— Как же мне не волноваться? — шепотом произнес толстяк. — Да хранит нас святой Анатолий. Ведь там внизу все, что осталось от моего банка. Два сундука и четыре мешка незадекларированного золота. Вдруг они его найдут и конфискуют? У меня нет коносамента [26] и охраны, чтобы защитить груз.
— По-твоему, им больше заняться нечем? — женщина прикрыла ладошкой глаза и утомленно вздохнула. — Дженнаро, милый, возьми себя в руки, а то снова начнешь терять сознание.
26
Коносамент — договор о перевозке груза, изначально морским или речным путем, выдававшийся судовладельцем обладателю груза и удостоверяющий право собственности обладателя.
— Нет. Этот бандит Педрариас обещал хранить мою собственность в укрепленном помещении, а вместо этого швырнул его в общую кучу! Я должен еще раз все проверить.
Пузатый банкир смешно засеменил по палубе. Беатриче проводила мужа негодующим взглядом. Главная проблема богачей в том, что они не могут остановиться. Три дня подряд итальянец спускался в трюм и чах над золотом. Если конвоиры и впрямь искали благородный металл, то давно бы рассекретили незадачливого контрабандиста.
— Добрый вечер, сеньора. Ваш муж чем-то обеспокоен? — раздался за спиной женщины уверенный голос. — Понимаю. На борту опасные заключенные. Говорят, их искали полгода, а они все это время резали людей, как скот.
Златовласая итальянка с удивлением посмотрела на незнакомца, потом на нож у него за поясом.
— Вы их узнавать? — кое-как по слогам произнесла женщина.
— О, сеньора плохо говорит по-испански? — ухмыльнулся мужчина. — Я давно должен был догадаться. Простите. Их называют Кастильскими троллями. Люди считают, что эта парочка послана самим дьяволом. Верят, что они способны становиться невидимыми.
— Зачем вы пугать женщину рассказами про дьявола? — строго спросила итальянка, поняв лишь малую толику сказанного. — Кто вы такой?
— Позвольте представиться. Меня зовут Фидель. Я рыбак из Кадиса.
— Вы рыбак и так измождены?
— Простите?
Беатриче подозрительно на него взглянула и внезапно улыбнулась.
— Не знать, что рыбаки страдать морская болезнь.
Капитан Алонсо Педрариас был деловым человеком. Тридцать лет он отдал морю. Плавал с португальцами вдоль побережья Африки еще в те времена, когда люди верили, что водная гладь на западе обрывается гигантским водопадом, рвущимся в клокочущую бездну, на дне которой живут морские чудовища. В двадцать восемь лет вместе с торговцами пряностями он побывал в Индии, в тридцать стал капитаном, в тридцать восемь вывез с гвинейского побережья пять кинталей золота, после чего приобрел собственный корабль и стал заниматься грузоперевозками. Сейчас ему исполнилось пятьдесят два. У него было много друзей и партнеров, как в Испании, так и за ее пределами. Незаметно уплыть в Камерун за слоновой костью, а затем украдкой сбыть ее в порту Кадиса было для него своего рода приключением, которое он совершал раз в полгода, дабы не потерять сноровку. Денег на жизнь хватало с лихвой. Команда не роптала, получая двойное жалование за рисковую работу. Все шло как надо, пока к нему не обратился представитель королевского суда с просьбой, которую он не мог отклонить.
Устроившись в кресле за широким столом, Алонсо Педрариас жестом предложил гостям сесть. Альвар занял стул напротив. Кампо-Бассо встал у двери, скрестив руки на груди. Взгляды судовладельца и идальго встретились.
За три дня плавания Альвар посещал каюту капитана впервые. Хватило бы и мимолетного взгляда, чтобы понять, каким большим состоянием обладал этот человек. За массивной дверью хранились лучшие навигационные приборы, свитки с картами, стеллаж с книгами, напольные ковры, кровать с балдахином и многое другое, что превращало каюту в роскошный дом. За спиной Педрариаса, между двух высоких витражных окон, висела старинная гравюра в раме из красного дерева. Выполненная методом ксилографии черной тушью на пожелтевшем пергаменте она демонстрировала покровителя мореплавателей — святого Христофора плывущего в лодке с крестом в руках.
Бородатый капитан расстегнул верхние пуговицы темно-синего дублета, откупорил зубами бутыль вина и наполнил стаканы. Один протянул гостю.
— Раз уж вы здесь, сеньор Диас, к вам просьба. Перестаньте гонять моего старпома в трюм по десять раз на дню. На борту у него хватает работы.
— Пусть отдаст сержанту Мартинесу ключ от укрепленного помещения на носу. Это облегчит жизнь всем нам.
— Этот ключ подходит и к другим дверям, за которыми мы храним ценные товары. Гомес — единственный человек, которому я доверяю. Он и я отвечаем за сохранность груза. Не нахожу причины по которой должен отдавать ключ неизвестно кому.