Смертницы
Шрифт:
— Ты только и знаешь, что ныть да жаловаться! Послушай, с меня довольно. Ты мне надоела. — Она лезет в сумку и достает оттуда пачку долларов. Разрывает резинку и швыряет мне половину наличности. — На, и убирайся с глаз долой. Если ты такая умная, иди своей дорогой.
— Зачем ты так? — Я чувствую, как слезы подступают к глазам. Не потому, что мне страшно, просто она мой единственный друг. И я понимаю, что теряю ее.
— Ты для меня обуза, Мила. Ты меня тормозишь. Мне надоело всю дорогу на тебя оглядываться. Я же не мать тебе, черт возьми!
— Я и не хотела, чтобы ты была мне матерью.
— Тогда почему ты никак не повзрослеешь?
— А почему ты не перестанешь вести себя, как последняя сука?
Появление машины на дороге застает нас врасплох. Мы так увлечены перебранкой, что не замечаем ее приближения. Машина выезжает из-за поворота и ослепляет нас светом фар. Визжат тормоза. Машина старая, и двигатель стучит на холостом ходу.
Водитель высовывает голову из окна.
— Вам нужна помощь, девушки, — говорит он. Это скорее утверждение, а не вопрос, но, собственно, ситуация очевидна. Морозная ночь. Две девушки стоят на пустынной дороге. Разумеется, им нужна помощь.
Я смотрю на него, открыв рот. Решение, как всегда, принимает Алена. В мгновение ока она преображается. Ее походка, голос, провокационный изгиб бедра — все работает на обольщение. Она улыбается и с хрипотцой произносит по-английски:
— У нас мотор сдох. Может, подвезете?
Мужчина изучает ее. Может, насторожился? Похоже, он догадывается: что-то здесь не так. Я уже готова броситься обратно в лес, не дожидаясь, пока он позвонит в полицию.
Когда он наконец отвечает, его голос звучит бесстрастно; кажется, его ничуть не тронули чары Алены.
— Там дальше есть сервисный центр. Мне все равно останавливаться на заправку. Я спрошу насчет буксира.
Мы забираемся в машину. Алена садится вперед, я сзади. Деньги я засунула в карман, и пачка жжет мне бедро, словно раскаленный уголь. Я все еще злюсь на Алену, меня задела ее жестокость. С такими деньгами я смогу обойтись и без нее, мне вообще никто не нужен. Я справлюсь одна.
Мужчина молча ведет машину. Поначалу мне кажется, что он просто игнорирует нас, мы ему совершенно неинтересны. И тут я ловлю его взгляд в зеркале заднего вида и понимаю, что он изучает меня, изучает нас обеих. В его молчании чувствуется напряжение.
Впереди светятся огни сервисного центра. Мы заезжаем и останавливаемся у бензоколонки. Наш водитель выходит, чтобы заправить бак, потом говорит нам:
— Я спрошу насчет буксира. — И уходит в здание сервиса.
Мы с Аленой остаемся в машине, не зная, что делать дальше. Из окна мы видим, как наш водитель говорит с кассиром. Он показывает на нас, и кассир снимает телефонную трубку.
— Он звонит в полицию, — шепчу я Алене. — Нам надо бежать. Сейчас же. — Я хватаюсь за ручку двери и уже собираюсь открыть ее, как вдруг на заправку въезжает черная машина и останавливается рядом с нами. Из машины выходят двое мужчин, оба в темных одеждах. Один из них яркий блондин с коротким ежиком. Они смотрят на нас.
У меня кровь стынет в жилах.
Мы словно зверьки в капкане чужой машины, и теперь нас окружают охотники. Блондин стоит рядом с моей дверцей и таращится на меня, а я тупо смотрю ему в лицо — последнее лицо, которое Мамаша увидела перед смертью. Возможно, и для меня оно станет последним.
Внезапно блондин вскидывает голову, и его взгляд устремляется к зданию заправки. Я поворачиваюсь и вижу, что наш водитель только что вышел и направляется к машине. Он заплатил за бензин и сует кошелек в карман. Он замедляет шаг, хмурясь при виде двух мужчин, которые толкутся возле его машины.
— Могу я вам чем-нибудь помочь, господа? — спрашивает водитель.
— Можно задать вам несколько вопросов? — отзывается блондин.
— Кто вы?
— Я особый агент Стив Ульман. Федеральное бюро расследований.
Кажется, на водителя это не производит особого впечатления. Он тянется к ведру с водой и достает оттуда губку. Отжимает ее и начинает протирать лобовое стекло.
— Ну и о чем вы хотели со мной поговорить, ребята? — интересуется он.
Блондин наклоняется к нему и что-то говорит. Я разбираю только слова «беглянки» и «опасные».
— Ну и при чем здесь я? — спрашивает водитель.
— Это ведь ваша машина, верно?
— Да. — Наш водитель вдруг заливается смехом. — О, я только сейчас понял! Если вам это интересно, в машине моя жена и ее кузина. Они выглядят очень опасными преступницами, правда?
Блондин смотрит на своего приятеля. В его взгляде сквозит удивление. Они не знают, что сказать. Наш водитель бросает губку в ведро.
— Удачи, ребята, — говорит он и открывает дверь. Садясь за руль, он громко обращается Алене: — Извини, дорогая. У них нет адвила. Поищем на другой заправке.
Когда мы отъезжаем, я оглядываюсь и вижу, что мужчины смотрят нам вслед. Один из них записывает номера машины.
Некоторое время мы все молчим. Я до сих пор парализована страхом и не могу вымолвить ни слова. Я сижу, уставившись в затылок нашему водителю. Мужчине, который только что спас нам жизнь.
Наконец он нарушает молчание:
— Так вы расскажете мне, в чем, собственно, дело?
— Они вам солгали, — говорит Алена. — Мы не опасны!
— И они не из ФБР.
— Вы это уже знаете?
Мужчина поворачивает к ней голову.
— Послушайте, я не идиот. Я понимаю, что к чему. И сразу вижу, когда меня дурачат. Так как насчет того, чтобы рассказать мне правду?
Алена устало вздыхает. И произносит шепотом:
— Они хотят убить нас.
— Это я уже понял. — Он качает головой и смеется, но в этом смехе нет и намека на веселье. Это смех человека, который понимает, что вляпался. — Господи, уж не везет так не везет, — говорит он. — Ну, так кто они и почему хотят вас убить?