Смертницы
Шрифт:
— Выходит, в этом деле вас беспокоит вовсе не терроризм, — сказала Джейн.
— Меня беспокоят пятьдесят тысяч исчезнувших женщин. Речь идет о рабстве на территории нашей страны. О людях, униженных и оскорбленных теми, кому важнее всего трахаться. — Она запнулась, а потом глубоко вздохнула. — Вот в чем дело, — тихо добавила она.
— Похоже, вы объявили им священную войну.
Глассер кивнула.
— Вот уже четыре года я занимаюсь этой проблемой.
— Тогда почему вы не спасли тех женщин в Эшбурне? Вы ведь должны были знать, что происходит в том доме.
Глассер не ответила; да в этом и не было необходимости. Горестное выражение ее лица подтвердило то, о чем Риццоли уже догадалась.
Джейн перевела взгляд на Барсанти.
— Вот почему вы так скоро появились на месте преступления. Практически одновременно с полицией. Вы уже знали, что там происходило. Должны были знать.
— Мы получили наводку всего за несколько дней до трагедии, — объяснил Барсанти.
— И не вмешались сразу же? Не попытались спасти этих женщин?
— К тому времени мы еще не установили прослушивающие устройства. И у нас не было возможности следить за тем, что там происходит.
— Но вы ведь знали, что там бордель. Что девушки находятся в заточении.
— На кону стояло гораздо больше, чем вы себе представляете, — вмешалась Глассер. — Речь шла не только о пяти женщинах. Мы должны были обеспечить секретность более масштабного расследования. Если бы мы вступили в игру раньше времени, о секретности можно было бы забыть.
— И вот теперь пять женщин мертвы.
— Думаете, я этого не знаю? — Исполненная страдания реплика Глассер поразила присутствующих. Она резко встала с кресла, подошла к окну и взглянула на огни города. — Знаете, что Америка ни в коем случае не должна была продавать в Россию? Всего одну вещь — но как бы я хотела, чтобы она там никогда не оказалась. Я говорю о фильме «Красотка». Ну, знаете, с Джулией Робертс. Проститутка в роли Золушки. В России этот фильм просто обожают. Девушки смотрят его и думают: вот поеду в Америку и встречу Ричарда Гира. Он женится на мне, и я буду жить с ним богато и счастливо. Пусть даже девушка подозревает подвох и сомневается в том, что в Штатах ее ждет легальная работа, она все равно надеется: вот обслужу нескольких клиентов, а потом объявится Ричард Гир и спасет меня. И вот она садится в самолет и летит в Мехико. Оттуда пароходом добирается до Сан-Диего. Или же здешние дельцы переправляют ее на машине через границу. Если она блондинка и говорит по-английски, это вообще не проблема. Иногда ее ведут через границу пешком. Она думает, что скоро заживет жизнью Красотки. Но вместо этого ее покупают и продают как кусок мяса. — Глассер обернулась и посмотрела на Джейн. — Вы знаете, сколько может заработать сутенер на красивой девушке?
Джейн покачала головой.
— Тридцать тысяч долларов в неделю. В неделю! — Глассер снова отвернулась к окну. — Никакие пентхаусы и Ричарды Гиры вас не ждут. Вас сажают под замок в доме или квартире, за вами наблюдают настоящие монстры этого бизнеса. Только в женском обличье. Они обучают вас, насаждают дисциплину, ломают вашу психику.
— Жертва номер пять, — подсказал Габриэль.
Глассер кивнула.
— Мамаша. Так называемая.
— Ее убили те, на кого она работала? — спросила Джейн.
— Когда плаваешь с акулами, будь готов к тому, что тебя покусают.
Или к тому, что тебе раздробят кисти рук, подумала Джейн. Наказание за проступок, предательство.
— Пять женщин убиты в том доме, — сказала Глассер. — Но пятьдесят тысяч других по-прежнему томятся в заточении в нашей свободной стране. Их насилуют мужчины, которым нужен только секс и дела нет до страданий какой-то там шлюхи. Мужчины, которым наплевать на тех, кем они пользуются. Возможно, такой мужчина возвращается домой к жене и детям, играет роль примерного семьянина. Но через несколько дней или недель он опять идет в бордель, чтобы трахнуть девочку — ровесницу его дочери. И ему никогда не приходит в голову, что, глядя в зеркало, он видит перед собой чудовище. — Голос Глассер опустился до шепота. Она глубоко вздохнула и потерла рукой затылок, словно пытаясь таким образом снять накопившуюся ярость.
— Кем была Алена? — спросила Джейн.
— Ее полное имя? Вероятно, мы никогда этого не узнаем.
Джейн перевела взгляд на Барсанти.
— Вы следовали за ней до самого Бостона и так и не узнали ее имени?
— Но мы узнали о ней другое, — ответил Барсанти. — Мы знали, что она свидетель. Она была в том доме в Эшбурне.
«Вот оно, — подумала Джейн. — Связь между Эшбурном и Бостоном».
— Как вы узнали об этом? — поинтересовалась она.
— По отпечаткам пальцев. Эксперты собрали на месте преступления десятки неидентифицированных отпечатков. Они не соответствовали отпечаткам пальцев жертв. Возможно, их оставили клиенты борделя. Но один комплект отпечатков совпал с пальчиками Алены.
— Минутку, — вмешался Габриэль. — Бостонская полиция сразу же отправила отпечатки пальцев Алены в СИВС. [4] Никакого соответствия обнаружено не было. И в то же время вы говорите, что ее отпечатки оказались на месте преступления в январе? Почему тогда СИВС не дали нам никакой информации?
Глассер и Барсанти переглянулись. Их красноречивые взгляды были ответом на вопрос Габриэля.
— Вы не передавали ее отпечатки в СИВС, — ответил за них Габриэль. — Этой информацией могла бы воспользоваться бостонская полиция.
4
СИВС (AFIS — American Forces Information Service) — Служба информации Вооруженных сил США.
— Ею могли воспользоваться и другие, — возразил Барсанти.
— Черт возьми, кто эти другие, о которых вы все время говорите? — вмешалась Джейн. — Я была заложницей этой женщины в больнице. К моей голове было приставлено дуло пистолета. Вы хотя бы немножко думали о заложниках?
— Конечно, думали, — заявила Глассер. — Но мы хотели, чтобы все вышли оттуда живыми. В том числе и Алена.
— Прежде всего Алена, — добавила Джейн. — Поскольку она была вашим свидетелем.
Глассер кивнула.
— Она видела то, что произошло в Эшбурне. Вот почему те двое появились в больничной палате.
— Кто их послал?
— Мы не знаем.
— У вас есть отпечатки пальцев человека, которого она застрелила. Кто он?
— Этого мы тоже не знаем. Он бывший военный, а Пентагон не дает сведений о своих.
— Вы же департамент юстиции. И даже вы не можете получить доступ к этой информации?
Глассер отошла от окна и села в кресло напротив Джейн.
— Теперь вы понимаете, с какими трудностями мы сталкиваемся. Мы с агентом Барсанти вынуждены вести это дело в обстановке максимальной секретности. Мы не хотели привлекать к себе внимания, потому что они тоже ее искали. Но мы надеялись найти ее первыми. И подобрались совсем близко. Из Балтимора до Коннектикута, потом до Бостона агент Барсанти следовал за ней по пятам.
— Как вам удавалось отслеживать ее передвижения? — спросил Габриэль.
— Поначалу это было легко. Мы просто шли по следу, который оставляла кредитка Джозефа Роука. Он снимал наличные в банкоматах.
— Я постоянно пытался связаться с ним, — признался Барсанти. — Оставлял ему на мобильном голосовые сообщения. Даже попросил его старую тетушку из Пенсильвании передать ему кое-какую информацию. Наконец Роук перезвонил мне, и я попытался уговорить его встретиться. Но он мне не доверял. Потом он застрелил полицейского в Нью-Хевене, и мы потеряли его след. Вот тогда, я думаю, они и расстались.