Смертницы
Шрифт:
Лукас судорожно сглотнул.
— Прошу прощения. Мне просто до сих пор не верится, что я видел все это своими глазами.
— Он, видимо, крупный игрок. Посмотрите, как лихо он действует, какие ресурсы ему удалось подтянуть, чтобы изъять эту пленку. — Она встала перед Лукасом. — Кто он?
— Вы его не узнали?
— А должна была?
— Если следили за последними назначениями в правительстве. Это Карлтон Уинн. Новый директор Национального совета по разведке.
Она резко выдохнула и опустилась на стул.
— Господи! Ведь этот парень отвечает за работу всех разведывательных служб.
Лукас
— ФБР. ЦРУ. Военная разведка. В общей сложности пятнадцать служб, включая службу национальной безопасности и департамент юстиции. Этот человек может задействовать все механизмы. Вы не узнали Уинна только потому, что он не слишком публичный человек. Он из тех, кого мы называем людьми в серых костюмах. Два года назад оставил свой пост в ЦРУ, чтобы возглавить новый Отдел стратегической поддержки Пентагона. После вынужденной отставки предыдущего директора Национального совета по разведке Белый дом назначил на эту должность Уинна. Его только что утвердили.
— Прошу прощения, — подала голос Мила. — Мне нужно в ванную.
— Прямо по коридору, — пробормотал Лукас, даже не обернувшись к ней. Его взгляд был прикован к Джейн. — Этого человека не так-то легко прижать, — сказал он.
— С этой записью можно прижать и Кинг-Конга.
— В распоряжении Уинна вся сеть контактов Пентагона и компании. Он человек президента.
— А теперь он мой. И я прижму его к стенке.
Раздался звонок в дверь. Джейн встрепенулась и вопросительно посмотрела на журналиста.
— Расслабьтесь, — сказал Лукас, поднимаясь с дивана. — Наверное, сосед пришел. Я обещал, что присмотрю за его котом в выходные.
Несмотря на его заверения, Джейн напряглась и передвинулась на краешек стула, прислушиваясь к тому, что происходит у двери. Лукас непринужденно приветствовал гостя:
— А, это ты, заходи.
— Все под контролем? — спросил мужской голос.
— Да, мы просто смотрели видео.
В этот момент ей следовало бы уловить подвох, но расслабленный тон Лукаса обезоружил ее, создал иллюзию полной безопасности. Гость вошел в комнату. У него были коротко стриженные светлые волосы и мощная мускулатура. Даже увидев в его руке пистолет, Джейн не сразу поняла, что происходит. Она медленно встала, чувствуя, что сердце уже стучит в горле. Она повернулась к Лукасу, но тот в ответ на ее молчаливый укор в предательстве лишь равнодушно пожал плечами. «Мне жаль, но ничего не поделаешь».
Блондин оглядел комнату, и его взгляд остановился на Реджине, которая мирно спала среди диванных подушек. В тот же миг он навел пистолет на ребенка, и в сердце Джейн, словно острый нож, проник панический ужас.
— Молчать. — Он знал, чем взять ее, нашел самое уязвимое место матери. — Где эта шлюха? — спросил он у Лукаса.
— В ванной. Сейчас приведу.
Милу уже не предупредишь, подумала Джейн. Даже если я крикну, ей все равно не убежать.
— Так, значит, ты тот самый коп, о котором я уже наслышан, — сказал блондин.
Коп. Шлюха. Да знал ли он вообще имена двух женщин, которых собирался убить?
— Меня зовут Джейн Риццоли, — ответила она.
— Вам не повезло с местом и временем, детектив. — Конечно, он знал ее имя. Профессионал должен был знать. А он был явно не новичок, поскольку держался от нее на расстоянии, чтобы контролировать каждое ее движение. Даже если
Но ведь у нее есть оружие…
Она посмотрела на пол. Где она бросила мешок с памперсами, черт возьми? За диваном, что ли? Мешка не было видно.
— Мила! — кричал Лукас, стуча в дверь ванной. — У тебя там все нормально?
Реджина вдруг проснулась и издала тревожный вопль, как будто почувствовала неладное. Почувствовала, что мама в опасности.
— Позвольте мне взять ее на руки, — попросила Джейн.
— Ей и там неплохо.
— Если вы не дадите мне взять ее на руки, она будет кричать. А уж она-то умеет кричать.
— Мила! — Лукас уже стучал в дверь ванной. — Открой! Мила!
Реджина, как и положено, взвилась от крика. Джейн посмотрела на блондина, и тот наконец сдался, кивнув. Она схватила ребенка на руки, но и в материнских объятиях Реджина не нашла утешения. «Она чувствует, как стучит мое сердце. Ей передается мой страх».
Из коридора донесся грохот, потом страшный треск — Лукас все-таки выломал дверь. Через несколько секунд он вбежал в гостиную, лицо его полыхало.
— Она сбежала.
— Что?
— Окно в ванной открыто. Должно быть, ей удалось выбраться.
Блондин лишь пожал плечами.
— Значит, отловим ее в другой раз. Собственно, ему нужна только кассета.
— Она у нас.
— Ты уверен, что это последняя копия?
— Последняя.
Джейн уставилась на Лукаса.
— Так вы все-таки знали про видеокассету.
— Вы хотя бы представляете себе, сколько мусора журналисты получают по почте? — хмыкнул Лукас. — Сколько вокруг помешанных на заговорах и параноиков, которые отчаянно бьются за внимание публики? Мне стоило написать единственную статью про «Баллентри», и я сразу же стал лучшим другом всех джозефов роуков нашей страны. Этих чудаков. Они думают, что стоит им поделиться со мной своими иллюзиями, как я сразу возьмусь за перо. Стану их Вудвордом и Бернштайном. [6]
6
Боб Вудворд и Карл Бернштайн — журналисты «Вашингтон пост», проводившие расследование уотергейтского дела.
— Но так и должно быть. Это ведь и есть работа журналиста.
— А вы знаете хотя бы одного богатого репортера? Ну, за исключением редких суперзвезд, сколько имен вы можете назвать? Реальность такова, что публике плевать на правду. Ну, может, сенсация продержится несколько недель. Публикации на первых полосах. «Директор Национального совета по разведке обвиняется в убийстве». Белый дом выразит приличествующий случаю ужас, Карлтон Уинн признает себя виновным и раскается, а потом все сойдет на нет, как это бывает с любым другим скандалом в Вашингтоне. Через несколько месяцев публика забудет о нем. А я снова вернусь к своей колонке, долгам и буду ездить на все той же битой «Тойоте». — Он покачал головой. — Как только я просмотрел кассету, которую мне оставила Алена, я понял, что она стоит гораздо дороже Пулитцера. И я знал, кто мне за нее заплатит.