Смертник
Шрифт:
– Где ж ему быть? – Пузырь пожал плечами. – У себя.
Красавчик обошел парня и стал спускаться по лестнице. В лицо пахнуло спертым, задымленным воздухом. На последней ступени Красавчик остановился и окинул взглядом огромный полутемный зал бывшего склада.
Сталкера отпустило еще до того, как со стаканом водки в одной руке и тарелкой, на которой красовались четыре бутерброда с колбасой в другой, он отошел от стойки бара. Чуть позже сопливый пацан лет пятнадцати по кличке Мурзилка, исполняющий роль разносчика, принесет ему жаркое. От настоящего это блюдо отличалось, как кабачковая икра от красной. Всего лишь вареный картофель, перемешанный с тушенкой, но подавался он в горшочке и сверху был присыпан какой-то чепухой, отдаленно напоминающей зелень.
Положив автомат и рюкзак на соседний, пустующий стул, Красавчик опрокинул в рот сразу полстакана, закусил бутербродом и откинулся на спинку. Молодец Жучара, молодец, правильно все организовал. Столы, пусть разномастные, больше напоминающие обеденные, но много – свезены сюда со всей округи. Стулья, деревянные, не раз пострадавшие в очередной потасовке, крепко стояли на ножках и обещали еще послужить в случае чего. Мордобой – это пожалуйста. Кто ж не понимает, – а Жучара соображал! – что иному сталкеру позарез необходимо душу отвести. По установленным раз и навсегда правилам до оружия, холодного в том числе, дело не доходило. Поначалу горячие ребята никак не хотели с этим мириться. До сих пор в бетонных стенах чернели дырки от пуль, не иначе Жучара в назидание оставил. Все было. И поножовщина, и перестрелка, только недолго. Торговец доходчиво объяснил, что к чему. Где теперь те ребята? Не то что костей, и воспоминаний не осталось.
В зале стоял размеренный гул. Поднимался к потолку дым от сигарет.
Заходя в бар, Красавчик твердо решил, что ограничит себя одним стаканом. Однако тот уже стоял пустой. Исходило паром жаркое в горшочке, и мысль о продолжении не вызвала внутреннего протеста. Словом, прицельным взглядом Красавчик подозвал разносчика и заказал еще сто. Мурзилка кивнул и исчез.
На его месте без всякого перехода возник Литовец и мотнул головой в сторону стула, заваленного вещами:
– Не возражаешь?
– Присаживайся. – Красавчик убрал рюкзак, автомат перевесил на спинку своего стула. – Что слышно?
Литовец поставил на стол запотевший стакан, освобождая место, сдвинул в сторону тарелку с хлебом, на котором ровными рядами возлежали шпроты.
Крепыш, парень лет двадцати пяти, с отметиной Зоны. Светлые волосы чуть выше правого виска проредили пятна от ожога. Недели три назад Литовца зацепила мигрирующая жарка. Была она столь маленькой, что парень принял ее за диковинный артефакт.
«Висит в воздухе, как аленький цветочек, – рассказывал он, когда неделю назад Красавчик оказался в баре. – Ничего себе, думаю, как повезло. Пока я примеривался, как бы его лучше в контейнер взять, он как плюнет искрой. Хорошо, в волосы попала. Чуть левее, и остался бы без глаза. Полчаса после этого благим матом орал, думал, полчерепа обгорело».
– Будь здоров, Красавчик. – Литовец поднял стакан с отпечатками пальцев на запотевшем стекле.
Красавчик поддержал его. В последний момент ему удалось остановиться и не плеснуть в рот все содержимое сразу. Пусть пара глотков постоит, подождет, глаз порадует. Предстоит разговор с Жучарой, а он лыка не вяжет. Триста граммов водки многовато для того, чтобы просто расслабиться после тяжелого дня. Красавчик нажал на жаркое, отправляя в рот ложку за ложкой.
– Слыхал, гроза собирается? – Литовец красноречиво повел глазами в сторону стойки бара.
Там, за низкой дверцей, начинался коридор, ведущий в кабинет торговца.
– Слыхал.
– За кордоном тоже все на ушах стоят. А ты что думаешь?
– А что тут думать? – Красавчик беспечно махнул рукой. – Поговорят и успокоятся. Жучара крепче всех в Зоне зацепился. «Патриотовцы» тоже не дураки, должны понимать, что торговец им не по зубам. Они способны только слюной брызгать да гадить по углам.
– И я так считаю, – обрадовался Литовец.
Красавчик так и не понял, то ли тот подхватил игру, то ли на самом деле такой тупой.
– Сколько людей они соберут? – продолжал гнуть свое Литовец. – Даже если и с «Монолитом» объединятся, и со «Свободой»… да хоть с бандитами. Каждый уважающий себя сталкер за Жучарой пойдет. И потом, одно дело – оборону держать в укрепрайоне, забитом до отказа и продовольствием, и оружием. Совсем другое – брать штурмом. Можешь мне поверить, тут без танков не обойтись. Гранатометы вряд ли помогут. Уж я в этом кое-что понимаю. К тому же не со всех сторон к укрепрайону подобраться можно, сам знаешь, аномалий вокруг пруд пруди. Вдруг выброс, к примеру, и что дальше? Тут в округе и спрятаться под землю некуда.
– Точно. – Красавчик изобразил на своем лице нечто напоминающее одобрение.
Разуверять парня он не стал. Пусть живет спокойно. Многие в Зоне знают, что укрепрайон стоит на разветвленной сети подземных коммуникаций, уводящих только Зона знает куда. Не зря Жучара выращивал в глубинах мутантов, внешне мало чем похожих на людей. Вот кто облазил подземный бункер вдоль и поперек.
Однако на каждого любителя пользоваться подземными переходами найдется другой, мастер задавать вопросы. В том, что ребята из «Патриота» далеко не профаны, а скорее профессионалы, Красавчик убедился несколько часов назад. Если даже Литовец способен уразуметь, что цитадель Жучары штурмом не взять, то «патриотовцы» поняли это давно. Значит, первым делом укрепрайон взорвется изнутри. Достаточно найти пару-тройку мутантов, знающих техногенные катакомбы как свои пять – в крайнем случае – пальцев. Разыскать их и задать ряд наводящих вопросов. Мутанты – те же люди, и ничто человеческое им не чуждо. Жить хочется по-любому, несмотря на то что посреди лба у тебя открылся третий глаз. Или на затылке, без разницы.
– Так знаешь или нет? – настойчиво вопрошал Литовец.
– Громче говори, в зале шумно. – За размышлениями Красавчик не расслышал вопроса.
– Говорю, ты торговца в кафе «Незабудка» знаешь? За кордоном, у автобусной остановки?
– Это прижимистый такой мужик? Кличка у него… Пятак что ли?
– Точно. Мужик жадный, но на слово ему верить можно.
– Это понятно. Столько лет живет за счет хабара.
– Вот. Я и говорю. Месяц назад мы с Рыжим… Знаешь Рыжего?
– Кто Рыжего не знает?
– Вот. Приходим мы с Рыжим в кафе. Пятак, как всегда, за стойкой торчит, клиентов ждет. Рыжий недавно с ходки вернулся. Подходит он к Пятаку, отдает ему хрустальную пыль. Знаешь, ту, за которую пятьсот баксов дают. Пятак говорит:
«Экскьюз ми, Рыжий, у меня с бабками на сегодня лимит исчерпан. Если тебе не к спеху, оставь товар здесь – чего два раза таскаться, а завтра я тебе деньги и отдам». Ну, договорились они, короче. Назавтра сижу, а Рыжий с собой двух новичков приводит, порядки местные объяснять. Садятся за мой столик. Рыжий молодняку и говорит: «Пацаны, вы заработать хотели – вот вам и навар. Теперь кафе с торговцем под нами будет. Что такое крыша, слыхали? Вот теперь мы его крыша. Деньги небольшие, но по пятьсот баксов каждый день капать будет. Подходи только и получай». Я сижу молчу. Там один пацан был после первой ходки, так он не поверил. Мол, иди ты, Рыжий, такого не может быть! Тот поднимается из-за стола. Смотри, дескать, Серый, и учись. Подходит к торговцу и говорит: «Ну вот, я пришел, гони бабки». Тот безропотно деньги отсчитывает и отдает. Пацаны рты пораскрывали. Я сижу молчу, от смеха давлюсь. Но самое интересное на следующий день было. Я специально пораньше появился. Интересно, чем дело кончится. Рыжий с пацанами позже подваливает, мне подмигивает. Дескать, смотри, что будет. Потом к Серому оборачивается и говорит: «Я сегодня с торговца еще не получал, сходи забери. Да понапористей там, а то он тебя слушать не станет». Серый, ни слова не говоря, идет к стойке и резко так кулаком по столу: «Гони пятьсот баксов, Пятак, я пришел…»