Смертные машины
Шрифт:
Глава 26. БАТМАНКХ-ГОМПА
Мир менялся. В этом Том не находил ничего удивительного: прежде всего подмастерью-Историку объясняли, что переменчивость мира — постоянная составляющая реальности, но теперь он менялся так быстро, что человек мог видеть эти перемены. Глядя из рубки «Дженни Ганивер» на равнины восточного региона Охотничьих земель, Том наблюдал, как разбегались в разные стороны города, напуганные случившимся на севере, разбегались от черного столба дыма, на полной скорости, на гусеницах или колесах, даже не думая о том, чтобы пожирать друг друга.
— МЕДУЗА, — услышал
— Что такое МЕДУЗА? — спросила Эстер. — Ты что-то знаешь, не так ли? Знаешь, из-за чего убили моих родителей?
— Боюсь, что нет, — ответила пилотесса. — Хотела бы знать. Но однажды я слышала это название. Шесть лет назад агенту Лиги удалось пробраться в Лондон, выдав себя за матроса из команды воздушного корабля, имеющего лицензию на посадку в Лондоне. Он раскопал что-то интересное, но мы так и не узнали, что именно. Лига получила от него только одно сообщение, из двух слов: «Берегитесь МЕДУЗЫ». А потом Инженеры поймали его и убили.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что они прислали нам его голову, — ответила мисс Фанг. — Наложенным платежом.
В тот вечер она посадила «Дженни Ганивер» на один из убегающих городов, респектабельный, четырехпалубный Перипатетиаполис, который спешил на юг, к горам, расположенным за Кхазакским морем. В гавани для воздушных кораблей они узнали новые подробности случившегося с Панзер-штадт-Байрутом.
— Я это видел! — рассказывал один из пилотов. — Я находился в ста километрах, но все видел. Язык огня протянулся с Верхней палубы Лондона, неся смерть всему, к чему прикасался.
— Лондон откопал какое-то оружие времен Шестидесятиминутной войны, — пояснил археолог. — Американская империя тех времен просто обезумела. Я слышал истории о разработанных там ужасных машинах уничтожения: квантовых энергетических лучах, которые черпали энергию из источников, расположенных вне реальной вселенной….
— Кто теперь решится противостоять им, когда Магнус Кроум может сжечь любой мегаполис, отказывающийся выполнить его приказ? — спросил охваченный паникой перипатетиаполисский торговец. — «Подъезжайте ко мне, чтобы я мог вас съесть», — скажет нам Лондон, и придется подъезжать. Это конец нашей цивилизации! Опять!
Но в случившемся нашлась и светлая сторона: на Перипатетиаполисе вдруг охотно приняли лондонские деньги Тома. Он купил красную шелковую шаль взамен шарфа, который потеряла Эстер в ту далекую ночь, когда он гнался за ней в Брюхе.
— Это мне? — изумилась она, когда он протянул ей подарок. Эстер не помнила, чтобы ей что-то дарили. Она почти не разговаривала с ним после того, как они покинули Черный остров, стыдясь своих слов, брошенных в лицо Тома после смерти Шрайка. — Спасибо. А еще я должна поблагодарить тебя за то, что ты спас мне жизнь. Хотя и не знаю, стоило ли беспокоиться.
— Я знал, что в душе ты не хочешь становиться Сталкером, — ответил Том.
— Я хотела, — возразила она. — Тогда многое бы упростилось. Но ты поступил правильно. — Она отвернулась, смущенная, посмотрела на шаль, которую держала в руках. — До тебя никто и никогда не выказывал доброго отношения ко мне, для меня это внове. Вот я и пытаюсь тоже быть доброй, как тебе хочется, но потом ловлю свое отражение в зеркале или думаю о нем, и все идет наперекосяк, в голове остаются только мысли об убийстве, я кричу на тебя и стараюсь причинить боль. Извини.
— Да ладно тебе. — Том тоже смутился. — Я понимаю. Все нормально.
Он взял шаль и повязал ей на шею, но, как он и ожидал, она тут же натянула ее выше, чтобы прикрыть рот и нос. Тому вдруг стало грустно: он привык к обезображенному лицу Эстер, знал, что ему будет недоставать ее перекошенной улыбки.
Они взлетели до рассвета, пересекли цепь высоких холмов, сверху напоминающих скомканную коричневую бумагу. Весь день земля поднималась и поднималась, и скоро Том понял, что Охотничьи земли остались позади. К вечеру «Дженни Гани-вер» летела над территорией, по которой не смог бы проехать ни один город. Он видел дремучие леса, в которых изредка встречалась неподвижная деревня, прилепившаяся к раскорчеванным полям. Однажды они увидели поселение на вершине горы, к которому со всех сторон, словно спицы колеса, сходились дороги. Настоящие дороги, с движущимися по ним вниз и вверх телегами и яркими флагами на перекрестках. Он не отрывал глаз от этих дорог, пока они не скрылись из виду. На уроках истории ему рассказывали о дорогах, но он никогда не думал, что увидит их своими глазами.
На следующий день Анна Фанг протянула своим пассажирам по шарику красной пасты.
— Это порошок растертых орехов бетеля, смешанный с высушенными листьями из Нуэво-Майя. Помогает на больших высотах. Но жевать постоянно не советую, а не то зубы у вас станут такими же красными, как у меня.
От шариков во рту пощипывало, однако тошнота и головокружение, которые усиливались по мере того, как воздушный корабль поднимался все выше и выше, пропали. Притупилась и боль в сломанных ребрах.
Уже тень «Дженни Ганивер» скользила по искрящимся льдом и снегом вершинам, а впереди поднимались еще более высокие горы, их белые пики пронзали облака. Том, прищурившись, смотрел на юг, в надежде увидеть Джомолунгму, Эверест Древних, но в высоких Гималаях бушевала пурга, и горы затянуло облаками.
Три дня они летели в черно-белом мире снега, ледников и скалистых молодых гор. Иногда Анна на час-другой передавала управление кораблем Тому или Эстер, дольше боялась, и спала прямо в рубке. Они поднимались и поднимались и, наконец, обогнули Зан-Шан, высочайшую из новых гор Земли, чья снежная вершина терялась в бесконечной выси далеко за облаками. Потом пики стали ниже, кое-где начали появляться зеленые долины, в которых паслись огромные стада. При звуке двигателей воздушного корабля животные в испуге разбегались в разные стороны. Теперь они летели над Небесными горами, которые уходили на север и на восток, чтобы уступить место степям, тайге и непроходимым болотам.
— Эти луга — рай для лошадей. — Анна Фанг вздохнула. — Я надеялась поселиться здесь, выйдя в отставку, закончив служение Лиге. Но теперь, возможно, все это съест Лондон. МЕДУЗА уничтожит наши крепости, наши города превратит в руины, зеленые холмы разроют, чтобы добыть из-под них полезные ископаемые, лошадей уничтожат, как и во всем мире.
Том полагал, что это не самый плохой вариант развития событий. Распространение Движущихся городов по всему земному шару — естественный ход истории. Но ему нравилась мисс Фанг, хоть она была шпионкой и работала на Лигу противников движения, вот он и попытался ее успокоить: