СМИ в Древней Греции

Куле Коринна

Так Марон, жрец Аполлона, одарил Одиссея потому лишь, что тот пощадил его во время избиения киконов: это плата за оказанную «услугу». Когда Агамемнон наконец понимает, что не сможет обуздать гнев Ахилла, он предлагает ему дары в возмещение ущерба: «Десять талантов золота, двадцать лаханей блестящих; / Семь треножников новых, не бывших в огне, и двенадцать / Коней могучих, победных, стяжавших награды ристаний <...> / Семь непорочных жен, рукодельниц искусных <...>»; а позже, если Троя будет взята, много бронзы и золота, двадцать троянок, одну из своих дочерей в жены и семь городов... [61] При выдаче девушки замуж ее руку вместе с приданым получал, как на торгах, предложивший больше других.

61

«Илиада», IX, 122 слл.

Намерение

одарить, если таковое существует, никогда не бывает бескорыстным, и такое положение сохраняется и в куда более позднюю эпоху. Показательна на этот счет история, рассказанная Геродотом: однажды Дарий, будучи еще человеком невысокого положения, страстно возжелал получить красный плащ и стал предлагать деньги владельцу. Последний, некий Силосонт, подарил ему плащ, хотя и жалел про себя, что по простоте душевной расстался с ценной вещью. Узнав впоследствии, что Дарий стал царем Персии, Силосонт воспрял духом и отправился во дворец просить вознаграждения за сделанный когда-то подарок. Надо сказать, что этот подарок не шел ни в какое сравнение с затребованным вознаграждением: завоеванием острова Самос, которым он хотел править [62] .

62

Геродот, III, 139-140.

Переход к полисному миру

Преобразованием коммуникации Греция обязана многим феноменам. Мы выделим два основных, а именно зарождение полисов, с одной стороны, и использование алфавита — с другой.

И в самом деле, по всему греческому миру примерно с VIII в. до н.э. стали образовываться полисы — небольшие независимые друг от друга общины, со временем объединившие индивидуумов, чувствовавших себя связанными общим прошлым, общей культурой и общими планами. Гео графическая конфигурация Греции, разделенной на части горными массивами, благоприятствовала созданию этих практически закрытых пространств сопоставимых размеров. Разумеется, полисы возникли не одномоментно, но мы не станем здесь анализировать, каким именно образом централизованные и бюрократические микенские дворцы трансформировались в маленькие независимые государства, а постараемся просто дать определение последних и показать, как их структура повлияла на коммуникацию.

Полис не есть в полном смысле слова город: он включает городской центр и контролируемую им территорию, обеспечивающую его средствами к существованию. Рубежи полиса строго определены и часто обозначены пограничными столбами. Полис образует четко размеченное пространство: повсюду неизменно имеются такие специфические объекты, как площадь, или агора, святилища, общественные здания, позднее театр и гимнасий. Они являются настолько органической частью полиса, что древние сплошь и рядом считали их его определяющими признаками. На окраинах находились промежуточные между «цивилизацией» и дикостью территории, где обычно осуществлялось принятие в полис новых граждан: так, в Афинах юноши-эфебы, прежде чем стать неотъемлемой частью сообщества, должны были провести определенное время на границах Аттики, подвергаясь инициационным испытаниям.

Полисы образовывались повсюду, не только в Греции, но и вне ее, когда с VIII в. до н.э. небольшие группы переселенцев стали основывать вдали от родины колонии [63] , каждая из которых воспроизводила модель метрополии, с теми же общественными пространствами, с теми же институтами, с тем же образом жизни. Представляется, что с момента создания подобных пространств коммуникация за их пределами становилась немыслимой. Несмотря на все сходство, все маленькие греческие государства развивались по-разному: некоторые стали демократическими, другие олигархическими... Совершенно нетипичным путем пошел один город, Афины. Ниже мы специально остановимся на этом полисе, оставившем к тому же множество письменных свидетельств.

63

Архэ — «власть» (греч.)

В маленьких общинах ведущую роль играло слово. «Все вопросы, представляющие всеобщий интерес и определяющие сферу архэ [64] , улаживать которые было некогда обязанностью властителя, теперь передаются в ведение ораторского искусства и разрешаются посредством прений. Раз так, необходимо, чтобы они формулировались в выступлениях, отливались в форму антитетических доказательств, противопоставленных аргументаций. Тем самым между политикой и логосом [65] устанавливается тесное отношение, взаимная связь. Политика в основном превращается в манипулирование языком, а логос изначально осознает себя, свои правила, свою действенность через свою политическую функцию» [66] .

64

Логос — «речь» (греч.)

65

Vemant J.-P. Les origines de la pensee grecque. P. 45.

66

Солон, фрагмент 36 Wesl, стихи 18-20 (рус. пер. Вяч. Иванова).

Слово обрело огромный вес уже в гомеровских поэмах, совпадающих во времени с рождением полисов, но в дальнейшем его значение только росло: мало-помалу слово становится инструментом власти, доступным уже не только узкому кругу привилегированных, как у Гомера, но и — во всяком случае, в демократических полисах вроде Афин — куда более широкому слою граждан. Так развивается целый пласт размышлений о речи и ее возможностях; кое-кто начинает обучать красноречию, и это знаменует рождение новой техники коммуникации, риторики.

Параллельно полисы пользовались изобретением VIII в. до н.э. — алфавитом. Во многих из них граждане ощутили необходимость записать законы на стенах храмов или на больших стелах, установленных в общественных местах. В Афинах начало этому положил Солон, который писал:

Уставы общих малым и великим прав Я начертал; всем равный дал и скорый суд [67] .

Записанные таким образом законы помещались в самом сердце полиса, в местах, где каждый мог с ними свериться: в пританее [68] , вблизи от Гестии, богини домашнего очага (в данном случае очага полиса), или в больших святилищах. Так, во второй половине VII в. до н.э. на стенах храма Аполлона Пифийского были выгравированы первые законы Гортины [69] . Нужно иметь в виду, что жилище бога есть общественное место: тексты законов и указов всегда высечены в самой доступной части храма, в ограде, где могли собираться десятки людей. Они должны быть видимы и пригодны для чтения, даже если речь идет об отдаленных или редко посещаемых местах. Именно поэтому надпись в гроте, служившем храмом Диониса в Каллатиде, городе на берегу Черного моря, возвещает, что стела выгравирована в самой видимой его части.

67

Полисное общественное здание, где поддерживался священный огонь и столовались почетные гости полиса и лица, находившиеся на государственном обеспечении.

68

Гортина — город на о. Крит.

69

Известно также по меньшей мере три шумерских и аккадских свода законов, составленных раньше кодекса Хаммурапи и явно повлиявших на него.

Как измерить важность и новизну таких общественных надписей? Подобные памятники существовали уже на Ближнем Востоке: к их числу относятся законы Хаммурапи, написанные примерно на тысячу лет раньше [70] . Сегодня ученые видят разницу между греческими и ближневосточными надписями прежде всего в том, что греческие тексты могли прочесть все, а стелу Хаммурапи, пусть и выставленную в общественном месте, — только искушенный в клинописи человек [71] . В ней к тому же говорится:

70

Detienne M. «L'espace de la publicite» — Les savoirs de l'ecriture en Grece ancienne. P. 46.

71

Пер. B.A. Якобсона.

Обиженный человек, у которого судебный спор возникает, пусть придет перед статую мою, именуемую «Справедливый царь», и стелы моей начертание пусть он заставит огласить, указы мои драгоценные пусть он услышит... [72]

Эта разница безусловно наличествовала в классический период, с момента широкого распространения письменности. Сами греки любили распространять мысль о том, что первые тексты законов были предназначены для всех. Так, если верить тому, что Плутарх говорит о Солоне:

72

Плутарх, «Солон», XXV (пер. С. Соболевского).