Смирись, девочка
Шрифт:
План шаткий, но даже он может сработать. Главное – сделать всё технично и безошибочно.
А сумочку я, так уж и быть, Кириллу оставлю. Всё равно ничего особенного с собой не брала. Карта только одна, телефон новый куплю, ничего суперсекретного у меня там нет, даже если пробиться сквозь пароль сможет. В общем, не стоит это того, чтобы я задерживалась здесь в поисках сумки.
Плотно укутавшись в полотенце и спрятав лезвие бритвы в кулаке, почти не касаясь к этой опасной штуке пальцами, стою у двери. Уже вроде бы настроилась, готова морально.
– Время вышло, я принёс рубашку, – скоро слышу знакомый голос, сопровождаемый двумя короткими стуками в дверь.
А вот интересно, раз Кирилл стучит, значит, попасть сюда не сможет? Я закрылась на шпингалет, но мало ли, вдруг тот и снаружи открывается, есть такие. Или похититель просто такой дофига вежливый, типа уважает личное пространство, поэтому стучит, а так может и открыть? Наверное, этого я никогда не узнаю. Ведь нет смысла оставаться тут взаперти, отсюда всё равно не выберусь.
Делаю глубокий вдох и медленный выдох, мысленно считаю до трёх и осторожно открываю дверь. Ну всё. Начинается…
Кирилл протягивает мне рубашку, я быстро принимаю её свободной от лезвия рукой и тут же сильно замахиваюсь ногой. Кажется, мне удаётся попасть ему именно что в пах, судя по тому, как похититель рефлекторно сгибается. Слегка, но этого хватает, чтобы воспользоваться его замешательством. И вот я уже действую автоматически, тело всё делает само – лезвие ощутимо впивается ему куда-то в область шеи, а может, чуть мимо. Неважно, кровь всё равно пошла, я это вижу, и так же резко выдернув лезвие, стремительно несусь в сторону двери.
Вот это адреналин! Даже представить себе не могла, что справлюсь. Что вот уже почти…
Спасибо моему телу – оно берёт на себя ведущую роль, мозги уже в отключке почти. Зато действия у меня резкие и решительные, я и замок в какие-то секунды открываю…
А вот дверь не успеваю. Меня вдруг резко назад отбрасывает – вернее, это чужие руки обхватывают и возвращают в дом.
Мгновенно напрягаюсь, сознавая, что Кирилл какого-то чёрта либо слишком вынослив, либо я не так уж обезвредила его… Как знала, собиралась же ещё один удар в пах добавить, чтобы наверняка.
Но смысл теперь думать, что надо было сделать, когда я уже попалась. Терять больше нечего – и я отчаянно брыкаюсь, пользуясь тем, что лезвие всё ещё у меня. Давлю им на одну из больно стискивающих меня рук, снова пуская кровь, одновременно дёргаюсь, пытаясь избавиться от хватки напряжённого мужского тела, ещё и ногами назад машу. В общем, делаю всё, чтобы меня инстинктивно отпустили.
Но увы. Вместо этого меня встряхивают, так легко, будто ничего не вешу, и так ощутимо, что аж голова кружится начинает. А пальцы руки, которая лезвие сжимает, мне больно выворачивают, вынуждая уронить своё оружие. До последнего держусь, стараясь этого не делать, не сдаюсь, всё ещё пытаюсь высвободиться… Даже когда меня на какие-то секунды застаёт врасплох осознание, что полотенце на мне уже не так крепко зафиксировано, и в любой момент может сползти вниз.
– Лезвие
Я неосознанно разжимаю пальцы, отпуская лезвие, и тут же испускаю жалобный стон. Не собиралась капитулировать. Не сейчас, когда дверь на свободу была так близка… Так какого чёрта я всё-таки теряю оружие? Только из-за его властно непоколебимого тона? Я не сдамся, не позволю ему на меня действовать.
Ведь какое-то оружие у меня всё равно остаётся – ногти, зубы, кулаки.
Вот только, увы, той заминки похитителю хватает, чтобы резко подхватить меня, перекинуть себе через плечо и понести вниз, попутно заботливо поправив почти уже съехавшее полотенце.
В глубине души я уже почти не вижу никакого смысла в попытках продолжать сражаться, да ещё в таком унизительном положении, когда я попой кверху у него на плече лежу. Меня охватывает паническим ужасом и беспомощностью, осознанием – проиграла. Но при этом всё равно старательно стучу кулаками по спине Кирилла, а ногами пытаюсь сдвинуть себя назад, чтобы съехать вниз.
Мои попытки резко прерываются ощутимым и звонким шлепком по попе. Вздрагиваю от неожиданности и поджимаю губы, осознав, что это было предупреждением. Спокойным таким, бескомпромиссным, как бы между прочим выброшенным – похититель невозмутимо продолжает движение.
Я обессиленно опускаю руки, чувствуя, что вот-вот, и зарыдаю в голос. Слёзы уже щипают глаза. Я не только облажалась с побегом, но ещё и, судя по всему, нарвалась на другое обращение, чем было оказано мне изначально. Хладнокровие Кирилла не сулит ничего хорошего. Никогда не чувствовала себя так унизительно и беспомощно… Никогда не боялась кого-то…
А ещё никогда не позволяла себя полуголую нести куда-то, шлёпать и довольно откровенно держать чуть ли не за бёдра.
Эта мысль как-то неожиданно в голову приходит, затмевая возмущение и приступ отчаяния. У меня пересыхает во рту. Я даже замираю неосознанно, настолько вдруг остро ощущаю всю двусмысленность моего положения. И близость похитителя как-то мгновенное окутывает, и прикосновение ладони чуть ли не кожу жжёт, ощутимое сквозь полотенце… И то, как неровно он дышит, тоже улавливаю как на себе, от ног мурашками по телу разносится. Ещё и почти неотрывный взгляд на меня на том благотворительном вечере вспоминается.
Я слегка ёрзаю, не зная, как расположиться, чтобы не настолько тесно соприкасаться с ним самыми разными частями тела. Но, кажется, этим движением только хуже делаю. Мало того, что полотенце слегка съезжает наверх, открывая больше доступа к моим бёдрам, а то и ягодицам, так ещё и волнительная дрожь по телу только активируется. От моего движения словно бы ещё ярче наше соприкосновение чувствуется. Причём каким-то чутьём ощущаю, что не только мне.
Глава 5. Кирилл