Смотри на меня
Шрифт:
– Не переусердствуй, Мари.
– шутил он, пока она щелкала объективом.
– Эш, будь естественным. Не крутись.
– попросила она, отходя дальше.
– Напряги пресс. Боже, у тебя просто сногсшибательное тело.
– Мику об этом не говори.
– расхохотался парень.
– Милая, ты еще не все видела.
– Фу, Харт, пошлость тебе не идет.
– фыркнула она.
– Мик придет в ужас, если узнает, что я снимала тебя практически голым в своей спальне.
– А ты ему об этом не говори.
– пожав плечами, повторился Эштон. Розмари сделала еще один кадр. Он стоял напротив окна, и солнечный свет красиво играл на бронзовом мускулистом молодом теле, отражаясь в каплях воды, стекающих с влажных волос. Камера вдруг застыла в одереневших пальцах Розмари. Она как будто посмотрела на происходящее
Розмари опустила камеру на кровать и скрестила руки на груди. Ей было неловко от того, что она стоит перед Эштоном в таком виде. От того, что они проснулись вместе, и она ничегошеньки не помнила о том, как они уснули. Ей было неловко от того, что вид его совершенного тела волнует ее.
– Что случилось? Ты так странно смотришь.
– как всегда, мгновенно почувствовав изменение в ее настроении, спросил Эштон. Она мотнула головой, впервые не зная, что ответить. Она не была наивной девочкой, чтобы не понимать, что происходит. Уже не была. Почти год назад она и Мик…. В общем, их отношения перешли на более взрослый уровень. И она сама не ожидала, что ей это так понравится. На многие вещи у девушки открылись глаза. И то, что раньше, не поддавалось ее пониманию, теперь обрело конкретные рамки и названия. Она доверяла Эштону, как себе, и могла рассказать ему все, признаться в том, в чем и себе-то признаваться стеснялась. Но иногда, особенно, когда они были вдвоем, как сейчас, Розмари испытывала странное чувство неловкости или смущения, растущую тревогу в груди, смятение в чувствах. Она не предавала этому особого значения, воспринимая, как легкий дискомфорт, и не пыталась копаться глубже в поисках причин и объяснений. Объяснения появились сами. Став женщиной в полном смысле этого слова, она нашла название тем чувствам, что иногда появлялись в присутствии Эштона. Они не удивили ее, нет. Харт - очень красивый парень, и сейчас толпы женщин мечтают назвать его своим любовником. Но она хотела бы вернуть прежнее спокойствие и легкость в их отношения. Но чем дальше, тем больше росло напряжение между ними. Розмари любила Мика… по-своему любила, и собиралась выйти за него, она познакомила его с отцом и сейчас находилась в противоборстве с Морганом, не желающим видеть в качестве мужа своей дочери простого продавца. Но какая-то часть ее, не самая лучшая и порочная не могла устоять перед мощным обаянием Эштона Харта. Его экзотическая яркая красота смущала ее и наполняла волнением в груди, а этот дурашливый взгляд голубых, как небо, выразительных глаз, и лукавая сексуальная улыбка…
Розмари с досадой закусила губы и села на край кровати, спиной к Эштону. Она почувствовала, как прогнулся матрац под его тяжестью, когда он последовал ее примеру.
– Ты расстроена?
– низким хрипловатым голосом спросил он. Розмари захотелось расплакаться. Ну, почему даже его голос так… хорош. Она ощутила легкое прикосновение его рук к своим волосам. Эштон отвел их от правого плеча девушки, и положил на него голову.
– Что еще случилось? Это из-за Мика? Ты скучаешь по нему?
“Какой дурак”, - с раздражением подумала Розмари.
– Отец все еще беснуется.
– сказала она и вздрогнула от неожиданности, когда Эш провел губами по ее шее.
– Хмм. У него есть причины. И Морган сейчас нуждается в твоей поддержке. Прошло всего полгода после смерти твоей матери, он все еще очень переживает.
– Это папа тебе сказал?
– шепотом спросила Розмари. В груди разгорался настоящий пожар. Эштон обнял ее за талию одной рукой, плотнее прижимая к своему стальному телу, другая уверенно легла на обнаженное бедро Розмари, очень осторожно поглаживая.
–
– Харт усмехнулся, обдав шею девушки горячим дыханием. Она взволнованно и быстро дышала, голова шла кругом. Как ей реагировать на действия Эштона. Делает он это осознанно или нет?
– Когда вы говорили?
– хрипло спросила она.
– Пару дней назад. И он сказал, что ты плохо на меня влияешь.
– Вот предатель.
– Да. И Морган снова предложил мне поступить с университет, а в свободное от учебы время, работать в его банке, а жить, разумеется, у него.
– И что ты ответил?
– с придыханием поинтересовалась Розмари. Рука Эштона скользнула выше по бедру девушки. И она поймала ее, накрыв своей.
– Я не согласился, Мари.
– шепнул ей в ухо Эштон. Вторая ничем не сдерживаемая рука, накрыла ее грудь. Розмари дернулась, как ошпаренная, но он крепко держал ее в объятиях.
– Что ты делаешь, Эш?
– Ммм… - пробормотал он, целуя ее в шею.
– Эштон.
– крикнула она.
– Я задала вопрос.
– Я хочу помочь, Розмари. Ты ужасно напряжена. Тебе необходимо расслабиться.
– Для этого у меня есть Мик.
– Но Мик не умеет того, что умею я.
– многообещающий голос Харта ласкал слух. И ей захотелось наплевать на здравый смысл, и просто плыть по течению, позволить ему доказать ей… Стоп. Доказать, что?
– Да, ладно, малыш! Мик старше тебя на десять лет и явно опытнее.
– Давай, проверим.
– Эштон мягко развернул Розмари лицом к себе, его горячие большие ладони легки на ее плечи, лаская, снимая напряжение и посылая огненные стрелы желания во все части безвольного тела девушки.
– Я ужасно порочная, но мне очень хочется.
– услышала она свой голос, и покраснела от стыда. Эш понимающе улыбнулся, наклоняясь и целуя ее в губы. О Боги, что это был за поцелуй. Кто научил его таким трюкам? Даже самые интимные моменты с Миком не могли сравниться со сладострастным и бесстыдно-откровенным поцелуем Эштона. Методичное и шелковисто-влажное движение его языка у нее во рту, как имитация или полунамек на то, что он может дать ей. Больше, гораздо больше, чем она могла ожидать.
– Зачем ты это делаешь?
– отчаянно спросила Розмари, вырываясь из сладкого плена его губ.
– Потому что хочу.
– Но так нельзя.
– пробормотала она, когда он опрокинул ее на спину.
– Расслабься, Розмари. Мы не делаем ничего плохого.
– он потянул с ее плеч футболку, которая была ей явно велика.
– Я не буду спать с тобой. Мы же друзья.
– Как скажешь. Мы не будем спать.
– он тихо рассмеялся, лаская пальцами ее обнажившуюся грудь. Он возвышался над ней с потемневшими до синевы глазами, и растрепанными влажными волосами цвета воронова крыла, чувственные губы изгибались в загадочной улыбке, на сильных плечах играли мышцы, рельефная грудь мощно вздымалась. Его самообладание было наигранным. Он пылал так же, как она, может, и больше, и только искушенность позволяла ему владеть ситуацией. Склонившись над растерянной и попавшей в плен желания, девушкой, Эштон дотронулся губами до ее груди. Легкий поцелуй, щекочущее дыхание, прикосновение языка, укус и снова поцелуй. Эта игра на эмоциях, на пробудившейся чувственности сводила девушку с ума. Сжав губы, она вцепилась пальцами в простынь, сминая ее и натягивая. Поцелуи спускались все ниже. Ложбинка между грудей, ребра, судорожно втянутый живот, впадинка пупка. Еще ниже.
– Нет, Эш. Хватит.
– испуганно взвизгнула Розмари, обхватив ладонями его голову. И неуловимое выражение в глазах Эштона внезапно заставило ее протрезветь. Мысли прояснились, а в памяти, как грозовая вспышка, пронеслась исповедь матери, оставляя в сердце горький и едкий след. Как давно и словно только вчера…. Мелони сказала, что однажды Морган будет гордиться своим украденным и вновь обретенным сыном. И Розмари не могла, не хотела мешать, но именно это она и делала сейчас. Неправильно, и нечестно. Справедливость обязана восторжествовать. Она позаимствовала у Эштона счастливые детские годы и безмятежную юность. Целая жизнь, по праву принадлежавшая ему, только ему. Розмари хотела слишком многого. Она хотела все, но так не бывает.