Смотри в меня

Мирская Анна

Завтрак удается на славу. Таша, конечно, отлично готовит, но по здешним блинчикам я, оказывается, скучал. Особенно с ветчиной, они в этом заведении отменные. Заказываю три, а еще чашку кофе, и с наслаждением впиваюсь зубами в эту вкуснятину. Народу в кафе, утром, совсем немного, но я затылком чувствую чей-то взгляд, недобрый, прожигающий насквозь. Вытираю губы салфеткой и не спеша поворачиваюсь в противоположную сторону. За дальним столиком сидит Лиза, на меня уже не смотрит, но понимаю - именно ее взгляд только что жег мне затылок. Ругаюсь про себя, как я мог забыть, что сам приучил ее завтракать иногда в этом кафе. И надо же, чтобы

именно сегодня мы здесь встретились. Девушка переводит взгляд на меня, а я киваю в знак приветствия. Тогда она встает и неспешно идет в мою сторону. Не спрашивая разрешения, усаживается напротив и улыбается. Лиза так и осталась блондинкой, хорошо хоть с утра не наложила свой вызывающий макияж, а лишь подкрасила ресницы. Сейчас она выглядела милой, но теперь ее внешность уже не может меня обмануть.

– Привет, - произносит она, слегка растягивая гласные. 

– Здравствуй, Лиза, - киваю ей и молчу, говорить нам не о чем.

– Надо же, какое совпадение, - она усмехается.
– А мне вчера твоя сестра звонила, почти ночью уже и, похоже, навеселе. Спрашивала что у нас с тобой произошло, почему мы расстались. Приглашала посетить ваш уютный уголок, в котором ты живешь со своей новой бабой.

– Таша не баба, - зло бросаю я. Вика с Лизой подружились, за то время, что мы были вместе, поэтому ее звонок не удивляет. Вот только зачем нужно было рассказывать все. Ташка мне говорила, что вечером она и Вика выпили немного вина. А наутро я видел пустую бутылку, видимо, сестра в своей депрессии допила все. Приеду, обеим разгоняй устрою, чтоб неповадно было. Одной - за то, что предложила, второй, что язык за зубами держать не умеет, когда выпьет. 

– Простите, господин Урманский, - ехидно бросает Лиза.
– Конечно не баба. Твоя любимая женщина, которая тебе лжет.

– Что ты несешь?
– бросаю деньги на столик, собираясь уйти, но последующие слова Лизы заставляют меня сесть обратно.

– Она от тебя аборт делала, а теперь боится, что ты узнаешь, - улыбаясь говорит девушка и наблюдает за моей реакцией.
– Твоя Вика мне по пьяни проговорилась.

Не хочу верить, но Лиза говорит это так уверенно, что, невольно, сжимаю кулаки. Я и в девятнадцать был готов стать отцом и всегда говорил Таше, что если она забеременеет - никакого аборта. А сейчас выходит, что Таша, все же, сделала его. А самое страшно то, что она приняла это решение за нас обоих, даже не поставив меня в известность. Бросаю на стол салфетку и выхожу из кафе, успев заметить, как Лиза довольно улыбается.

20.3 Игорь.

Открываю глаза и ничего не понимаю. Меня раздирает дикая, всепоглащающая боль, везде, во всем теле. Ощущение такое, будто по мне проехал асфальтовый каток. Хочу приподняться, но ни черта не выходит, делаю себе лишь хуже. Со стоном падаю на подушку и лежу тихо, стараясь не шевелиться, чтобы унять это адское состояние. Когда становится немного лучше, поворачиваю голову и вижу, из моей руки торчат какие-то трубки. Даже это усилие вызывает прилив пота. Во рту сухо, очень хочу пить, но рядом никого нет, чтобы попросить воды. Черт, что же вчера было? Помню как бухал в баре, а дальше ничего - полный провал. 

– Дайте же кто-нибудь воды, - хочу заорать, но на деле выходит лишь еле слышно хриплю.
– Суки.

Свободной рукой вырываю все свои трубки и ощупываю голову, она забинтована. Блять, да что за херня? Пытаюсь, вновь, подняться, мне даже удается встать с кровати, но дальше этого не идет. Ноги дрожат и совсем меня не держат. Хватаюсь рукой за спинку, но руки тоже слабые, удержаться могу с трудом. Ничком падаю обратно на кровать и лежу мордой в подушку, сил на то, чтобы перевернуться, не осталось. Не знаю сколько проходит времени, похоже я задремал, очухиваюсь от того, что сильные руки переворачивают меня обратно на спину, а потом, уже другие, вновь втыкают в мои вены все эти трубочки.

– Что со мной?
– открываю глаза и спрашиваю у девушки, которая сейчас колдует, устанавливая мне капельницу.

– Вы не помните?
– смотрит она на меня внимательно.

– Если бы помнил, не спрашивал, - отвечаю, а сам думаю, что похоже она дура.

– Автомобильная авария, - говорит девушка равнодушно, у нее таких пациентов тьма, привыкла.
– У вас ушиб головы и множественные травмы, так что пока вставать нельзя.

– А если я в туалет захочу? 

– Вы в памперсе, - отвечает она и выходит. А я стону. Дожился, Игорь Соколовский в памперсе.

Врач ко мне приходит, когда я снова, почти, отрубился. Мужчина лет пятидесяти, в белом халате и очках. 

– Так, очнулись, значит?
– спрашивает он, не успев войти.
– Как чувствуете себя?

– Паршиво, - отвечаю ему.
– Пить хочу.

– Сестра принесет вам воды, - кивает он и продолжает, а в его голосе мне слышится упрек.
– Вы отделались легче, чем молодые люди во второй машине. Пьяным везет.

– Что с ними?
– на самом деле меня это не волнует, но, похоже, этот моралист ждет такого вопроса.

– Парень насмерть, девушка инвалидом будет, ее сегодня всю ночь оперировали, - вздохнув, отвечает он.

– Мнеочень жаль, - отворачиваю от него голову. Новости эти меня особо не трогают. Денег дам кому нужно, все замнут, еще и парочку эту выставят виноватыми.

– Ладно, отдыхайте пока, вам долго еще у нас лежать, - говорит мне врач и выходит, а на прощание одаривает меня презрительным взглядом. Ничего, пусть смотрит как хочет, мне похрену. Немного в себя приду и попрошу Борисыча найти мне нормальную, платную клинику, а не это убогое заведение.

Под действием лекарств проваливаюсь в сон, а просыпаюсь от детского плача. Твою мать, даже здесь он не может оставить меня в покое. Открываю глаза и вижу Оксану, которая качает на руках сына, безуспешно пытаясь успокоить.

– Какого хрена?
– рычу я. Голос немного стал громче, получилось впечатляюще.
– И так башка раскалывается.

– Прости, - Оксана бросает на меня умоляющий взгляд, не переставая трясти Алешку.

– Валите отсюда, - рявкаю, не в силах сдержаться. Она бросает на меня злой взгляд и идет к двери. Но прежде чем успевает выйти, произношу.
– Борисычу позвони, пусть зайдет.

Веденов приходит через несколько часов. 

– Привет, - говорю, заметив его в дверях палаты.
– Вот, немного я тут поломался.

– Выздоравливайте, шеф, - смотрит на меня он, а взгляд и тон такой, будто сожалеет, что я не сдох там, на дороге.

– Ташу нашел?

– Нет, и она, и Урманский будто сквозь землю провалились. Но я работаю.

– Хреново работаешь, - смотрю на него внимательно, но Веденов выдерживает мой взгляд.
– Расслабились там совсем, черт вас подери! Раньше тебе на такое задание нужно было меньше суток, что изменилось?