Смотрите, Джейн забивает!
Шрифт:
И оказалась права. Леонард уволил ее.
— Мы решили, что будет лучше, если ты больше не станешь освещать матчи «Чинуков». Джефф Нунан заменит Криса, — сказал редактор.
Газета отпускала Джейн на все четыре стороны и отдавала ее работу Нунеру.
— Почему? Что случилось?
— Думаю, будет лучше, если мы не станем вдаваться в детали.
«Чинуки» играли не очень хорошо всю последнюю неделю, что закончилось впечатляющим поражением Люка.
— Они думают, я сглазила их. Ведь так?
— Мы понимали, что есть такая вероятность.
Прощай
— Кто именно считает, что я принесла им несчастье? Люк Мартин`o?
— Давай не будем копаться в этом, — сказал Леонард, но отрицать не стал.
Увертки редактора ранили Джейн сильнее, чем должны были бы. Мартин`o ничего не значил для нее, и она, определенно, ничего не значила для него. Меньше, чем ничего. Прежде всего, он не хотел, чтобы женщина-репортер путешествовала с командой. И Джейн была уверена, что именно он стал причиной того, что ей дали пинка под зад. Она приподняла уголки рта в улыбке, когда на самом деле ей хотелось орать и визжать, и подать в суд за неправомерное увольнение или сексизм, или… или… еще чего-то там. Она даже могла бы выиграть дело. Но «могла бы» не являлось достаточной гарантией, а Джейн давным-давно научилась не позволять своему темпераменту сжигать мосты. Все-таки у нее оставалась в «Таймс» колонка «Одинокой девчонки».
— Что ж, спасибо за предоставленную возможность вести спортивную колонку, — сказала Джейн и пожала руку Леонарда. — Путешествие с «Чинуками» дало мне такие впечатления, которые я никогда не забуду.
Она удерживала улыбку на лице, пока не покинула здание. Она была такой злой, что хотела побить кого-нибудь. Кого-нибудь с голубыми глазами и подковой, вытатуированной над его гениталиями.
Ее предали. Она думала, что добилась какого-то улучшения отношений с игроками, но те сдали ее. Может быть, если бы она не побила их в дартс, не пререкалась с ними, и они не называли ее Шарки, она бы не чувствовала сейчас так сильно, что ее предали. Но она чувствовала. Она ведь даже ощутила вину за то, что выполнила свою работу и написала отчет об их последней игре. И вот как они отплатили ей! Она надеялась, что они заразятся грибком. Все разом.
В следующие два дня Джейн не выходила из квартиры. И была в такой депрессии, что вычистила все шкафчики для посуды. А замазывая плиточные швы в ванной, включила громкость телевизора на полную мощность и почувствовала лишь слабое удовлетворение, услышав, что «Чинуки» проиграли «Блэкхокам» 4–3.
Ну и кого они теперь обвинят?
На третий день ее гнев не уменьшился, и Джейн знала, что есть только один способ избавиться от него. Ей нужно было посмотреть в лицо «Чинукам», чтобы вернуть себе самоуважение.
Джейн знала, что они
Она зашла в бельэтаж, и ее взгляд тут же упал на пустые ворота. Лишь несколько игроков тренировались внизу на льду. Джейн, чувствуя, как желудок завязывается в узел, спустилась по лестнице и направилась в раздевалку.
— Привет, Рыбка, — сказала она Брюсу Фишу, неспешно идя по проходу. Хоккеист держал в руке паяльную лампу и нагревал крюк своей клюшки.
Брюс поднял глаза и выключил паяльник.
— Парни в раздевалке? — спросила Джейн.
— Большая часть.
— А Люк там?
— Не знаю, но он не любит разговаривать в день игры.
Чертовски плохо. Подошвы ботинок Джейн поскрипывали по резиновым коврикам в коридоре. Все головы повернулись к ней, когда она зашла в раздевалку. Джейн подняла руку.
— Натяните штаны, джентльмены, — сказала мисс Олкотт, проходя дальше, чтобы оказаться в самом центре комнаты, полной полуголых игроков. — Я займу лишь несколько секунд вашего времени, и мне бы хотелось, чтобы вы не исполняли ваше синхронное сбрасывание амуниции.
Джейн повернулась лицом к хоккеистам и встала, распрямив плечи и подняв голову. Люка не было видно. Трусливый ублюдок, наверное, прятался.
— Уверена, вы все слышали о том, что я больше не освещаю игры «Чинуков», и я хотела, чтобы вы знали: я не забуду время, проведенное с вами. Путешествие с вами, парни, было… интересным. — Она подошла к капитану Марку Бресслеру и протянула руку: — Удачи в сегодняшней игре, Хитмэн.
Секунду он смотрел на нее так, будто она заставляла центр-форварда весом в сто четырнадцать килограмм немного нервничать.
— Э-э, спасибо, — сказал Марк и, наконец, пожал ее ладонь. — Вы будете сегодня на трибуне?
Джейн опустила руку.
— Нет. У меня другие планы. — Она последний раз встала лицом к игрокам: — Прощайте, джентльмены, удачи, и, надеюсь, в этом году вы выиграете Кубок Стэнли.
Она даже смогла улыбнуться, прежде чем повернулась и пошла к выходу.
«Я сделала это», — думала Джейн, идя по коридору. Они не заставили ее убежать с поджатым хвостом. Она показала им, что у нее есть гордость и класс, и что она к тому же еще и великодушна. И надеялась, что их пенисы поразит чесотка. Очень-очень сильная чесотка.
Джейн смотрела на резиновые коврики, пока шла по проходу, но вдруг остановилась, уткнувшись лицом в обнаженную грудь со скульптурными мышцами, мускулистым животом и татушкой в виде подковы, виднеющейся над хоккейными шортами. Люк Мартин`o. Взгляд мисс Олкотт скользил вверх по его мокрой груди до подбородка и рта, по глубокой ложбинке над его верхней губой, мимо его прямого носа к прекрасным младенчески голубым глазам, уставившимся на нее.
— Ты! — сказала Джейн.
Одна его бровь медленно поползла вверх, и Джейн взорвалась.