Смотрите, Джейн забивает!
Шрифт:
Обернув волосы полотенцем, Джейни надела очки и вытерлась. Она натянула бюстгальтер без бретелек, белую футболку с эмблемой Вашингтонского университета и старые джинсы с дырками на коленях.
Раздался звонок в дверь, и, посмотрев в глазок, Джейн увидела, что на ее маленьком крыльце стоит мужчина в серебристых солнечных очках «Окли», весь такой растрепанный и великолепный. И выглядящий в точности как Люк Мартино. Она открыла дверь, потому как только что думала о нем и не была уверена, что это
— Привет, Джейн, — сказал он. — Можно войти?
Смотрите-ка, вежливый Люк! Теперь она точно знала, что это все фантазии.
— Зачем?
— Я надеялся, что мы сможем поговорить о том, что произошло. — Он сделал это. Сказал «а-а-а том» вместо «о том», и Джейн поняла, что говорит с настоящим Люком.
— О том, что ты меня уволил, ты это имеешь в виду?
Люк снял солнечные очки и засунул их в карман своей кожаной куртки. Его щеки раскраснелись, волосы были спутаны, а позади на тротуаре он припарковал свой мотоцикл.
— Я не увольнял тебя. Ну, во всяком случае, не лично я. — Когда она не ответила, Люк спросил: — Ты не собираешься пригласить меня в дом?
Ее волосы были завернуты в полотенце, и холодный воздух вызывал мурашки. Джейн решила позволить ему войти.
— Присаживайся, — сказала она, когда он прошел за ней в гостиную. Потом оставила его одного на минутку, чтобы снять с головы полотенце и расчесать запутавшиеся волосы. Из всех мужчин в мире Люк был последним, кого она могла представить в своей гостиной.
Джейн расчесалась и высушила волосы полотенцем так хорошо, как только смогла, и на секунду подумала о том, чтобы наложить немного туши и блеска для губ. Но тут же отмела ту мысль. Однако все же сменила очки на линзы.
С мокрыми волосами, кончики которых начали завиваться, Джейн вернулась в гостиную. Люк, повернувшись к ней спиной, изучал фотографии, стоявшие на каминной полке. Его куртка лежала на диване. Он был одет в белую рубашку, манжеты которой были закатаны на его мощных предплечьях. Широкая складка спускалась вниз посередине спины и была заправлена в джинсы «Лаки Брэнд». Бумажник оттопыривал карман, и джинсовая ткань обтягивала ягодицы. Люк посмотрел на Джейн через плечо, взгляд голубых глаз прошелся по всему ее телу: от голых ступней вверх по джинсам и футболке к ее лицу.
— Кто это? — спросил он, указывая на фото, где были изображены Джейн с Каролиной в их шапочках и мантиях, стоявшие на крыльце дома ее отца в Такоме.
— Моя лучшая подруга Каролина и я в тот вечер, когда закончили среднюю школу Такомы.
— Значит, ты всю свою жизнь живешь здесь?
— Да.
— Ты не сильно изменилась.
Джейн встала рядом с ним:
— Сейчас я намного старше.
— Сколько тебе лет? — Люк снова посмотрел на нее через плечо.
—
Он сверкнул белозубой улыбкой, которая обошла ее защиту, согрела ее и заставила пальцы ног на бежевом берберском ковре поджаться.
— Такая старая? Ты выглядишь очень хорошо для своего возраста.
О, Боже. Джейн не хотела видеть в этом заявлении больше, чем он имел в виду. И она была абсолютно уверена, что он ничего не имел ввиду. Она не хотела, чтобы он ослеплял ее улыбкой. Она не хотела чувствовать покалывание или теплые вспышки, или чтобы у нее появлялись плохие грешные мыслишки.
— Зачем ты здесь, Люк?
— Мне позвонил Дарби Хоуг, — Счастливчик засунул руку в карман этих джинсов «Лаки» и переступил с ноги на ногу. — Он сказал мне, что тебе предложили вернуться к работе, но ты отказалась.
Она не отказалась. Она сказала, что подумает.
— Какое отношение это имеет к тебе?
— Дарби думает, что я мог бы уговорить тебя вернуться.
— Ты? Ты считаешь меня Ангелом скорби и печали!
— Ты симпатичный Ангел скорби.
О, Боже.
— Дарби зря выбрал тебя. Я не… — она замолчала, потому что не могла солгать и сказать, что он ей не нравится. Он ей нравился. Даже если она не хотела, чтобы он ей нравился. Так что Джейн остановилась на полуправде. — Я даже не знаю, нравишься ли ты мне.
Люк тихо засмеялся, как будто знал, что она лжет.
— Именно это я и сказал Дарби. — Уголки его рта скользнули вверх в улыбке, полной очарования, и он качнулся назад на пятках. — Но он подумал, что я могу заставить тебя передумать.
— Сомневаюсь.
— Я решил, что ты так и скажешь. — Люк подошел к дивану и вытащил что-то из кармана своей кожаной куртки. — Так что я принес тебе искупительную жертву.
Он протянул ей тонкую карманного размера книжку в мягком переплете, перевязанную розовой ленточкой: «Диалоги о хоккее: жаргон, практические знания, то, что вы никогда не узнаете из телевизора».
Потрясенная, Джейн взяла книгу у Люка.
— Ты сделал это?
— Да, и я попросил девушку в книжном магазине завязать на ней бантик.
Он принес ей подарок. Искупительную жертву. Что-то, что она действительно могла использовать. Не то, что обычные мужчины дарят женщинам, типа цветов или шоколада, или дешевого белья. Он подумал над подарком. Он уделил ей внимание. Ей.
— У них не было черной ленточки, так что ей пришлось взять розовую.
Сердце Джейн сжалось, и она поняла, что у нее проблема.
— Спасибо.
— Не за что.
Она смотрела на его улыбку и в его голубые глаза. Большая плохая проблема. Та, что носит белую рубашку и джинсы «Лаки». Та, что встречается с куклами Барби, потому что может делать это.