Смотритель Пустоты. Голос из тьмы
Шрифт:
«Не слушай его» - приказала себе Данан, глядя на мужчину снизу-вверх.
– Если… если я пойду с вами…
– Ты с ума сошла Данан! – воскликнул Ред. – Дей, щит! – Обернулся к женщине. – Ты что творишь?!
– Хочет выжить, – успокоившись, прокомментировал капитан. – Надо отдать ей должное, она пытается и вас вытащить. Вот только, милая, жаль тебя разочаровывать, у них нет шансов. Наше золото нам важнее их жизней. – Он ногой оттолкнул Данан и отошел назад к своим, чтобы наверняка не мараться. – Боюсь, даже если ты расстараешься и будешь более покладистой, чем в прошлый раз, тебе не рассчитаться со всеми нами. – Он царским жестом обвел всех соратников и первым расхохотался
– Выдерни её! – шепотом потребовала Данан у командора, пользуясь моментом.
– Что? – замешкался тот.
Хольфстенн среагировал молниеносно. Он попросту, не позволяя себе ни на мгновение задуматься о последствиях, схватил торчащую из руки Данан стрелу, другой уперся ей в край плеча, отталкивая с такой силой, что ладонь быстро соскользнула к женской шее, едва не сломав. Окрик капитана: «СИИИИИН!!!» потонул в полном боли истошном вопле. Настолько диком, что был почти похож на тот, нечеловеческий, подумал командор краем сознания, какой он слышал в собственной голове весь прошлый день. Но главное удалось: стрела осталась у гнома в руке.
Диармайд своей рукой вложил древко посоха чародейке в пальцы. Как смогла, она собралась, вылепив печать и взметнув огромную стену пламени позади себя, откуда стреляли первый раз. Враги отпрыгнули назад, а Хольфстенн рядом – немного вперед, хотя их и отделяло от пламени, по меньшей мере, шагов пять. Еще несколько огроменных огненных стрел она в ярости хаотично разметала перед собой, явно наугад, больше от того самого страха, который позволил ей развалить стену.
– Стре… – Капитан едва успел открыть рот, когда Данан одернула руку назад в знакомом жесте. Но не опустила, как бывало обычно, в конце, а задержала.
– Любишь пожарче? – спросила она тем же тоном, что раньше спрашивал капитан. – УБЛЮДОК!!!
Капитан свалился на колени, держась за горло так, словно его душили, и воздух в легких уже кончился. Рука Данан тряслась от гнева и напряжения. И всем, замершим одинаково, и путникам, и врагам, было видно, как темно-фиолетовая, почти черная клубящаяся лента тянется от капитана к женской ладони, собираясь в подвижный шар, нити которого оплетали её предплечье. Капитан еще пытался выдавить хоть что-то, но только синел, тщетно хватаясь за горло.
– Данан, остановись, – попросил Диармайд.
– Закрой. Рот. – настоял Редгар. Он смотрел на то, что делала Данан также прямо, как она сама. И Хольфстенн, будто почуяв, тоже не лез.
Син, тот самый, что уже оставил ей памятный шрам на бедре, подлетел неожиданно сбоку, и Данан, заметив его в последний момент, насилу успела наклонить голову. Нож глубоко рассек щеку прежде, чем нападавшего свалил Редгар. Фиолетовый шар в руке Данан полностью растворился, словно впитавшись в ладонь и предплечье. Рука женщины обвисла вдоль тела, чародейка подошла к умиравшему капитану стражи. Свежайшая рана на щеке затягивалась прямо на ходу, сама собой – вытянутой жизненной силой. На руке, видимо, тоже затянулась, потому что Данан с легкостью подняла посох в левой, отвела в сторону, «достала» правой духовный клинок, и, пнув капитана, чтобы было удобнее, вонзила оружие прямо мужчине в горло. Фиолетовые с черным потоки темной энергии вьюном оплели чародейское лезвие и растворились в рукояти. Данан ощутила тепло чужой жизни в венах, и вскоре от раны на лице не осталось следа.
Редгар порешил Сина. Он тоже его припомнил. Борво, Дей, Стенн – все вдруг врубились в драку с оглушенными солдатами Марелла, которые замешкались достаточно, чтобы не убежать сразу.
– Это ненадолго, – шепнула Данан остальным, отозвав меч. Ярость придавала ей сил и напоминала, что свои мозоли на ладонях, давно позабытые, она заработала упражняясь не с духовным клинком, а с посохом. Как все другие маги.
– То есть? – спросил Дей где-то рядом. Данан вместо ответа мотнула головой в сторону Редгара. Отравленный скверной Пустоты раньше них всех, даже вместе взятых, Редгар чувствовал приближение исчадий сильно загодя, и сейчас все жилы на его лице чернели, как и глаза, в которых стало не разглядеть зрачков.
– Огня, – скомандовал лейтенант. Как она поняла его, Данан тоже потом не вспомнила. Чародейка сотворила маленькие огоньки – не из пламени, как обычно, а из того света, который составлял её клинок – и они осветили её глаза. Все так, светятся серебром. Значит, и у него такие же.
– Снизу, – Редгар пробился к ним сквозь общую кучу.
– Как обычно, – вставил гном.
– Прорываемся на вершину перевала и дальше. Выставишь там еще одну такую стену? – спросил чародейку.
– Из пламени? С радостью. – отозвалась чародейка. Её лицо приобрело почти восковую бледность, а глаза и вокруг них почернело почти как у Реда. Тот, не в силах оторвать от неё взгляд, безошибочно понял, что рыцарям-чародеям, как любым другим магам, не под силу колдовать без продыху. Сколько она проспит после этого? После всего этого…
– Не время задумываться, о чем ты там задумался, командор, – поторопил Хольфстенн.
– Поганая тварь убила капитана! Стреляй! – кричал кто-то.
– ИДИОТ! Нам что ли без него деньги не нужны?! – отвечал еще чей-то голос.
– Нельзя оставлять тело капита…
Борво побелел, увидев, как осела чуть поодаль под ногами расщелина. Как провалился в неё земельный настил. Как из образовавшегося тоннеля вырвались исчадия Пустоты, которых он не видал никогда прежде. И как первое же из них кинулось на последнего из говоривших солдат Марелла.
Их было около двадцати. Выбравшись из тоннеля, исчадия чурались огня и света. Но сражавшиеся с ними прежде Редгар, Дей и Данан знали, что это просто минутная слабость, на которую реагирует любой глаз после темноты. Они использовали это как шанс. Достигнув перевалочного пика Данан обернулась и подняла настолько высокую стену пламени, насколько могла.
Последнее заклятие, понял Редгар без слов.
За вершиной прохода в ожидании примостились несколько подручных Марелла. Прежде они охраняли повязанных к редким бревнам и валунам лошадей, который сейчас метались в беспорядке, ощущая близость и нечисти, и пламени. Бойцы были с мечами наголо, но их было шесть человек, и Редгар, молча подав пример, лично порубил двух. С ними управились быстро. Редгар кое-как присмотрел наиболее спокойных животных из оставшихся в самом конце привязи. На одну влез сам, удила другой подвязал к седлу.
– Всем по одной. Данан, – он молча протянул из седла руку. И сейчас женщина даже не думала спорить. Кинув посох Борво (он был ближе других), чародейка ухватилась за предложенную длань. Другой схватилась за луку, кое-как забралась в седло: Редгар перехватил девчонку под ребрами, поднимая к себе. Усадил, рукой помог женщине перекинуть ногу через спину кобылы, ощущая, что бедро под его пальцами окаменело от напряжения почти до судорог.
Они перерубили привязи. У остальных, незанятых лошадей тоже – разбегаясь, они внесут хаос в окрестности и хоть немного отвлекут внимание и людей, и исчадий, если те надеялись гнаться за убежавшими. Теперь-то точно не погонятся, пока не сожрут всех солдат Марелла. Голод… Зверский, безумный… Пустота – это голод, не сродни тому, который испытывают живые. И Редгар отлично знал, что поеданием людей голод исчадий не утолить. Но время выиграть можно, а огонь и лошади дадут еще немного.