Смугляночка для бандита
Шрифт:
Он надеялся, что я стану мягче, что я когда-нибудь смогу его простить, и мы снова будем общаться так, как раньше. Но как раньше быть не могло. У папы была другая тетя, которая уже тогда ждала от него ребенка. Я не считал это существо, что росло в ее животе, своим родственником. Потому что я ненавидел его так же, как Хелену и своего отца.
Видя все по моим глазам и не желая мешать моей матери строить свою жизнь, папа разрешил ей увезти меня заграницу. Мы уехали, оборвав все мосты с прошлым. Я не знал ни слова на русском языке, но я был способным мальчиком, так что был готов много
Ненавидя своего отца, решил взять фамилию отчима. Вот так я стал Эрнестом Матвеевичем Звягинцевым.
Если честно, я постарался вычеркнуть из своей жизни отца, не хотел его знать, не хотел с ним видеться, а он и не искал со мной встречи. И это меня задевало еще больше… Ведь когда я кричал ему, что ненавижу, я был подростком. А подростки, как известно, склонны к импульсивным высказываниям.
Так или иначе, время шло… Отца я не видел долгие годы, до того самого дня, как мне исполнилось 20. На тот момент я уже учился на юридическом, а после окончания университета должен был работать в небольшой фирме своего отчима. Моя жизнь была расписана по минутам, и подобный график меня вполне устраивал.
Только у судьбы на меня были совершенно другие планы. В тот день я разгулялся на широкую ногу. Отмечал с друзьями в клубе, ведь это был мой юбилей, я считал себя уже совсем взрослым, самостоятельным. На следующий день я собирался съехать от мамы с отчимом и жить без чьей-то поддержки, так сказать, я должен был создать себя сам.
Я был уже навеселе, когда мне впервые за долгие годы позвонил отец. Номер был незнакомым, но я ответил, в тот день было немного поздравлений. Мобильные телефоны тогда только-только появились в России, но у меня все всегда было у одного из первых.
– Эрнесто, ты где? – спросил он на испанском.
– Ээээ, - я не понимал. То есть, смысл фразы я понимал, но для меня было странным то, что отец звонил с московского номера. Он был в России?
– Там, где мне самое место, - отчитываться я не собирался. Моя мать всегда уважала мое личное пространство, не задавая лишних вопросов и не пытаясь, что называется, лезть мне в душу. А у отца не было права задавать подобные вопросы. Он не знал меня… Он и не хотел меня знать, до тех самых пор.
– Срочно приезжай. Твоя мать… она мертва! – я нервно рассмеялся. Если это была его глупая шутка, то из-за нее я был готов перегрызть ему горло.
Продолжать праздновать я не мог. Отцу я, естественно, не поверил. Но когда несколько раз звонил матери на домашний, а она так и не ответила, я забеспокоился. Поэтому помчался домой со скоростью света.
Когда я приехал, обнаружил несколько полицейских машин возле нашего подъезда. Ворвался в дом, затем в квартиру – здесь было непривычно много людей, а мне уже в тот момент хотелось разреветься, словно я снова стал двенадцатилетним мальчишкой.
– Эрик… - я вновь услышал знакомый голос. Обернулся, увидев своего постаревшего отца. – Мне очень жаль… - я занырнул в его объятия, мне нужна была поддержка, в тот момент я уже осознавал, что случилось
Потом меня стали допрашивать, спрашивали об отношениях матери и отчима и еще много о чем. От полиции я узнал, что моя мать была серьезно избита и умерла из-за повреждения жизненно важных органов. В случившимся обвинялся мой отчим, который вызвал полицию. Я не мог в это поверить, это казалось бредом. Казалось, в лице дяди Антона просто нашли козла отпущения.
Квартиру опечатали, мне некуда было ехать. Отец забрал меня с собой в гостиницу, номер в которой снимал. В моей голове все смешалось, я ничего не понимал. Знал я одно – этот день стал самым ужасным в моей жизни. С тех самых пор я больше ни разу не отмечал дни своего рождения.
А пока я сидел в гостиничном номере, пытаясь собрать в кучу мысли, что хаотично кружили в моей голове. Нужно было решать вопрос с похоронами… Похороны… Разве мог я предположить утром, когда дядя Антон с матерью преподнесли мне в подарок ключи от автомобиля, когда я радовался, как мальчишка, что уже к вечеру мне самому захочется сдохнуть?
– Эрнесто, я нанял отличного адвоката, он постарается вытащить твоего отчима. Я навел справки о нем еще тогда, когда позволил матери забрать тебя в Россию. Он один из немногих, кто еще честно вел все дела. Я был уверен, что этот человек тебя отлично воспитает. Мне жаль, что так все вышло…
– Дядя Антон хороший, он не мог так поступить…
– Я знаю, сынок. Полиция просто не стала разбираться, но у них нет доказательств. Поверь мне, дело против Звягинцева развалится за считанные минуты. Мой адвокат уже работает над тем, чтобы Антона выпустили под залог.
– А ты… Почему ты так уверен, что это не он?
– Потому что это я во всем виноват. Я просто не успел, понимаешь? Вчера мне пришла угроза… В ней говорилось о том, что если я не приму все условия этих гадов, то… начнут умирать близкие мне люди.
– Но почему мама? Почему она! Почему не твоя новая жена! Почему!!! – я задыхался в своей истерике. Я ненавидел своего отца еще больше, чем все эти годы. Он во всем виноват! Видимо, связался не с теми людьми! Но почему из-за этого должны расплачиваться мы с мамой! – Лучше бы они убили тебя, а не ее… - в сердцах выкрикнул я.
– Поверь мне, я думаю точно так же. Только им не выгодно меня убивать до тех пор, пока они не получат желаемое.
– Так отдай им это!
– Хм… Если бы все было так просто. Дело в том, что я сам не знаю, что именно им от меня нужно. Помнишь историю о трех золотоискателях? – я кивнул. – Так вот это не сказка, как ты думал в детстве. Мой дед, получается, твой прадед – Фернандо Бандерас.
– Тот самый?
– Да… Тот самый. – В тот вечер отец поведал мне историю, что рассказывал в детстве, до конца.
Оказалось, тело Мартинеса так и не было найдено, и его семья не могла его похоронить. Бандерас и Эльмирес разделили все добытое золото на три части, и одну из них передали жене Мартинеса. Рассказали они ей все, как было на самом деле. Только женщина не поверила им, а проклинала, кричала им всякие гадости и молила Всевышнего, чтобы тот послал им такие же несчастья, что и выпали на долю ее мужа.