Смутное время

Яковлев Олег

– Надо же, ребята, еда сама пришла в гости! Даже постучаться не забыла, – усмехнулся здоровяк и оскалил клыки.

Тут уж и остальные орки пришли в себя.

На Логнира надвигалась сразу вся пятерка: злая и вооруженная до самых длинных желтоватых клыков.

– Орки! – воскликнул человек, не отступив ни на шаг. – Если вы отдадите мне моих спутников, я, так уж и быть, оставлю вас в покое и уйду восвояси!

– Что он там лопочет? – спросил главарь одного из товарищей.

Тот покосился на груду освежеванных кабанов, кроликов и прочих зверей, которым предстояло отправиться сначала на костер, а потом уж и

в желудки орков. Похоже, он полагал, что это и есть спутники пришельца, но отдавать их никто не собирался.

– Что мы с ним сделаем, ребята? Предлагаю выпотрошить, как ягненка, – снова прорычал главарь. – Но, чур, его железка – моя.

– Нам не жалко, – заголосили орки в ответ.

– Отдайте мне моих спутников, и я никого из вас не убью, – нагло (как показалось оркам) повторил человек.

– Аарргх!!! – заревел главарь и бросился на Логнира.

Тот резко повернулся боком, и рассерженный орк пролетел мимо. Следующий ход был за человеком, и он не преминул им воспользоваться: вскинул меч, ударил, зеленокожий отбил – не беда – разбег завершил кинжал. Короткое прямое лезвие вонзилось в горло главаря, и тот упал навзничь.

Другие орки не спешили нападать, глядя, как их предводитель отправился к Духам.

– Ну что, воины, отдадите мне моих друзей или мне сначала выпотрошить вас, как ягнят? – спросил Логнир, про себя надеясь, что те не бросятся на него все и одновременно – тогда у него не было бы даже шанса. Сила орков известна всем.

– Да про каких друзей ты толкуешь? – спросил самый расторопный. Столь стремительная гибель главаря заставила зеленокожих проявить к незнакомцу уважение.

– Они стояли подле вашей пещеры, я отлучился, и они пропали. Где они?

Орки переглянулись. И взгляд этот показался Логниру не слишком приятным, даже для орков: сначала непонимающий – потом испуганный.

– Ты говоришь, что они просто взяли и пропали ночью в лесу?

– Не в лесу, а возле вашей пещеры, – уточнил человек, не опуская меча.

– Тогда, человече, ты можешь с ними проститься.

– Что?! – Логнир сделал шаг вперед.

– Они скорее всего уже не жильцы. Если кто-то пропадает в лесу ночью, то это очень редко из-за диких зверей, – сказал орк. – Будь то человек, гном, эльф или даже орк – без разницы, все они попадают на ужин к ужасному демону в человеческом облике.

– К кому?

– К старой лесной ведьме, – в страхе прошептал орк, озираясь, и суеверно сплюнул через плечо.

– Да, и к ее злобной дочке, – добавил другой.

– К семейке людоедов, значит, – подытожил Логнир. – Где она живет?

– Мы не можем тебе показать, она прознает и заколдует нас.

– Такие воины, как вы, боятся какой-то людоедки? – усмехнулся человек.

– Мы не пойдем. Можем сказать лишь, что тебе нужно идти по Серой дороге, которая подступает к подножиям кряжа. Пойдешь-пойдешь… Увидишь огромный черный вяз, от него начинается другая дорога, она называется Дорога, Обвитая Плющом. Сверни на нее и иди дальше, пока не выйдешь на широкую поляну, на которой стоит большой деревянный дом, а подле него колодец. Не пей ни в коем случае из того колодца. Вообще ничего не пей и не ешь у ведьмы, и еще тебе придется к ней прийти и постучаться в дверь – по-другому в дом ты не попадешь.

– Откуда ты все это знаешь? – удивился Логнир. Такие познания у простых орков о нравах ведьмы…

– Мой

дед выбрался когда-то из ее дома. Первый и последний, кому это удалось. Он пришел без глаза и правой руки. И поведал своим детям и внукам обо всем, что с ним случилось, а на вторую ночь умер.

– Ну что ж, придется согреть своим мечом людоедку эту, – сказал Логнир.

– Нет! – вскричал вдруг орк. – Ее так просто не убить! Это могущественная ведьма, она околдует тебя!

– Да как же ее можно уничтожить? И где мне искать друзей?

– Не знаю, – хмуро ответил орк. – Уходи, человече, пока она не прознала о тебе и о том, что я тебе рассказал. А пленников своих ведьма держит в погребе под кроватью, как слухи рассказывают.

– Если твои слова окажутся ложью, я приду за тобой, – посулил Логнир и исчез в ночи.

Когда стих звук его шагов, один орк спросил товарища, чей дед погиб от рук ведьмы:

– Почему ты не рассказал, как ее убить, это же только ты знаешь?

– Надо ведь было как-то отомстить за Лагора, – ткнул пальцем орк в труп своего бывшего главаря.

– И то верно! – расхохотались орки и вернулись к прерванному ужину.

Логнир нашел дорогу, о которой рассказывал орк, и двинулся по ней. Свернул, куда надо, и оказался на поляне с домом и выложенным камнями глубоким колодцем. Сотник тихонечко прокрался к стене, залез на крышу и заглянул в узкое окошко.

В доме лесной ведьмы была одна большая комната. Две скособоченные кровати в углу (ведьмина и дочки, догадался Логнир), большой стол, печь, на которой кипел и фыркал черный от копоти котел. Над ним нависла, согнувшись в три погибели, какая-то женщина и мешала варево большой ложкой. Женщина была не то что некрасивой – она была просто ужасной, несмотря на видимую молодость! Когда ведьма повернулась к столу, чтобы взять какую-то приправу, Логнир едва не упал с крыши от неожиданности и страха. Ее перекошенное лицо могло испугать даже тролля: длинному носу, опускавшемуся ниже верхней губы, мог позавидовать любой гоблин, левый глаз был затянут бельмом, в то время как правого не было вовсе, и на его месте зиял черный провал глазницы. Щеки и лоб покрывала россыпь мерзких сморщенных бородавок, а острый подбородок был длинным и напоминал птичий клюв.

К очагу подошла еще одна женщина – древняя сгорбленная старуха в странной шапке с торчащими во все стороны перьями и длинными седыми волосами. Все основные семейные черты, присущие «молодой» ведьме, в ее облике лишь усугублялись старостью, глубокой сетью морщин, отсутствием зубов и искривленным ртом.

– Доча-раскрасавица, посоли-ка варево, чтобы вкус еде придать и память о содеянном отнять… – хрипло прошамкала она истончившимися за годы губами.

Логнир удивился странному говору, но стал слушать дальше.

– Матушка, а дева та, должно быть, очень уж вкусна? – отвечала дочка на удивление приятным и глубоким голосом. Но даже с таким нежным говором на «раскрасавицу» она ну никак не желала походить.

– Уши ее острые на ниточку нанижем, и будет украшеньице тебе. На праздник-шабаш в нем пойдешь по весне.

– Матушка, кричит-зовет кого-то дева, не угомонится, окаянная, как бы не было беды.

– Как бишь – Логнир? Да он уже помер – не дойдет нипочем сюда.

Значит, эльфийка жива пока, облегченно вздохнул сотник, сидя на крыше.