Смутное время
Шрифт:
Эльфийка зло засопела, но не ответила. Она посчитала ниже собственного достоинства объяснять тупоумному человеку, что еще несколько дней назад Хоэр спал, а теперь проснулся и очень зол, и разбудили его именно люди. Нынче лошадям туда входить – верная гибель, они ведь не способны отличить злобный морок от реальности. Да и всаднику лишняя опасность и тревога – пешком идти безопаснее.
Взглянув на ее пышущее гневом, но от того не менее прекрасное лицо, Логнир усмехнулся и чиркнул огнивом… опять… вылетела искра и дала жизнь огню. Перемешав длинной тонкой палкой хворост в костре,
Эльфийка брезгливо поморщилась и, гордо отвернувшись, принялась вслушиваться в звуки ночного леса. Листья деревьев над головой колыхались под легким ветром, в небе пролетела большая сова, вышедшая в этот час на охоту… Где-то рядом, всего в нескольких милях восточнее, разливались сапфировой водой Священные Озера. То были полные туманных тайн места, где эльфийские мастера-добытчики находят удивительные и чрезвычайно редкие кристаллы, позволяющие женщинам ее народа управлять течением времени, а еще…
Резкий запах отвлек эльфийку от созерцания природы. Разнося кругом аромат подрумянившегося мяса, с хрустом жарился кролик, пойманный утром человеком. А тот, не обращая внимания на летящие во все стороны искры и едкий дым, переворачивал ветку, подставляя огню красноватое мясо со всех сторон.
Когда кролик покрылся корочкой, сотник снял его с костра, разрезал и протянул кусок мяса на веточке девушке. Та осторожно взяла веточку кончиками пальцев. Есть все же хотелось, а дорожная еда, припасенная в Кайнт-Конкре, уже давно закончилась.
Человек наслаждался ужином – кролик был вкусным: поджаренная кожица и нежное мясо. А запах-то какой! Просто объедение и…
– Что это за гадость такая? – воскликнула эльфийка. И хоть в ее голосе отчаянно сквозило отвращение, он все равно казался дивной чарующей музыкой.
– Неужели прекрасная миледи снизошла до разговора с простым смертным? – весело спросил Логнир, обгладывая кроличью лапку.
Девушка придала лицу гордое, независимое выражение. Хотя нет – оно с лица и не исчезало.
– Отвечай, человече, когда к тебе обращаются…
– Так я же ответил вроде, – невозмутимо сказал Логнир.
– Что это за гадость?! – возмущенно повторила она.
Было видно, что эльфийская принцесса совсем не привыкла к такому с собой обращению. Нет, ну вы видали, какой грубиян?! Определенно, все люди нахалы и дикари. Ничем не лучше орков и гномов. Хотя на гномов было бы странно обижаться за их манеры, никто ведь не обижается на то, что камень твердый.
– Это? – Человек задумчиво уставился на сочный, еще недавно прыгавший по зеленой травке кусок мяса в руке. – Это кролик. Жа-ре-ный. – Он произнес это слово по слогам, будто она с трудом соображала.
Нахал!
– Почему не заправлен как следует? – прежним возмущенным голосом спросила девушка.
Сотник уже начал подумывать, что она всегда выражается в такой вечно оскорбленной манере. Его стало забавлять все происходящее.
– Не заправлен? Это же не рубаха, которую заправляют в штаны! – сделал он вид, что не понял ее.
– Грубиян! Я не о рубахе. Почему кролик без приправ?
– Простите, госпожа, но у меня нет с собой ни соли, ни перца…
– Соль? Перец?
– Прости, принцесса, но придется есть мясо таким, какое оно есть, – будто пинком выбил ее из сладких грез человек. – Без воздуха, росы и грязи с пяток кобольдов. Хотя, если не хочешь, можешь мне отдать, но предупреждаю: привала не будет еще целый день, а за этот день мы должны будем дойти до моей… бывшей заставы.
Эльфийка вздохнула и, с трудом подавив в себе образы изысканной кухни своего народа, начала уплетать грубого кролика, приготовленного грязным, потным и неучтивым солдатом.
Они, сидя по разные стороны от костра, доедали свой неказистый ужин, когда эльфийка вдруг подняла взгляд и увидела, что сотник застыл, словно парализованный, с кроликом в одной руке и веткой, которой ворошил костер, в другой. Потом выронил ветку и начал медленно вынимать из-за голенища сапога кинжал. Принцессе показалось, что еще миг – и она потеряет сознание от страха.
– Замри, – прошептал человек.
Ему совсем не требовалось этого говорить: она и так сидела, будто обращенная в камень.
Логнир начал медленно поднимать в замахе руку с ножом. И только тут девушка услышала за спиной, примерно в двадцати шагах, чье-то еле уловимое хриплое дыхание. Мгновение – и к нему присоединился тихий звук натягиваемой тетивы.
Логнир выбросил вперед руку, разжав пальцы, – стальное лезвие пролетело мимо уха девушки. Человек вскочил и, на ходу доставая меч, бросился к деревьям. Оттуда послышалось чье-то жалобное ворчание, и воин вытащил на свет щуплое зеленое тело. Подтащив трепыхающегося свежепойманного незнакомца за шиворот к костру, он начал быстро связывать ему руки.
Эльфийка из-за плеча Логнира пыталась разглядеть, кого же тот изловил. У неудачливого убийцы было худосочное тело с длинными руками, ногами и большой головой, посаженной на тонкую шею. От него жутко воняло, он был облачен в какие-то изорванные тряпки, а обуви странный тип вообще не носил: пальцы на босых ногах были грязными, с обломанными желтоватыми когтями. У него были редкие, но длинные черные волосы, немытые и спутанные, зеленоватая кожа, бурая в некоторых местах от застаревшей грязи, длинные, должно быть, натренированные подслушиванием уши и большой наглый нос. Глубоко посаженные выпученные от ужаса глаза с хищным желтым блеском выражали такую муку, словно этот тип находился под пытками в застенках инквизиции. Из сведенной судорогой трещины рта высовывались острые зубы, а серый язык вывалился набок, с него стекала слюна. Незнакомец хрипел и болезненно кашлял, грудь его быстро и дерганно вздымалась. Несмотря на то что у ночного гостя в плече торчал кинжал сотника, совершенно точно он нагло притворялся. Гоблины ведь необычайно живучи и к тому же склонны к настолько профессиональному притворству, что хоть в цирк их бери. Все верно, это был гоблин…