Смягчающие обстоятельства
Шрифт:
Лифт не работал, они поднимались пешком, на площадке шестого этажа Мария сказала:
— Постой пока здесь. Валька наверняка меня поджидает.
Она не ошиблась. Соседская дверь распахнулась, как только звякнули ключи, и сразу же завязался оживленный разговор. Слов разобрать было нельзя, и оставалось только догадываться, о чем можно болтать на лестнице в двенадцать часов ночи.
Время шло, и Элефантов готов был разорвать никогда не виденную им Вальку на куски. Не для того же он мчался за несколько тысяч километров, нервничал и мерз, чтобы торчать в полночь на площадке между этажами и слушать ее сплетнеобразную
Наконец они распрощались. Хлопнула одна дверь, потом другая. Через несколько минут тихо спустилась Мария.
— Я сказала ей, что пойду выносить мусор. Так что поднимайся, дверь будет открыта.
Только попав наконец в квартиру Марии, Элефантов почувствовал, как он устал. Она готовила ужин, а он, сидя на табуретке, привалился спиной к стене и, любуясь каждым ее движением, рассказывал о результатах своей поездки, жаловался на бюрократизм чиновников министерства и ограниченность экспертов Комитета по делам изобретений. Мария возмущалась вместе с ним, и ее поддержка так радовала Элефантова и прибавляла ему сил, что все препоны, которые совсем недавно раздражали и несколько пугали, теперь казались совсем несерьезными и легко преодолимыми.
— Да, я же тебя просватал!
Мария посмотрела непонимающе, и он передал свой разговор с Карпухиным.
— Этот человек дельный, солидный, авторитетный. Если дал согласие на руководство — считай, полдела сделано.
— Спасибо, дорогой.
Ему показалось, что в этой благодарности нет души, и он уже в который раз отогнал неприятную, мысль.
Мария казалась веселой, поэтому только после ужина он со стыдом вспомнил, что не спросил о ее горестях.
— Что у тебя за неприятности, а, Маш?
— Мама заболела, — как всегда, не вдаваясь в подробности, ответила Мария, и опять ее ответ показался не правдоподобным.
— Как же ты ушла? И вообще, твоих родственников не шокировал поздний звонок и срочный вызов на ночь глядя?
Мария отмахнулась и скривила гримаску — дескать, не впервой. Элефантова слегка покоробило.
Когда Мария начала стелить постель, он вспомнил про подарок.
— Зачем это? — как-то растерянно спросила она, увидев яркий шелк и тонкие кружева. Губы ее дрогнули — за все годы, что он ее знал, это было первое неконтролируемое проявление эмоций.
— А зачем дарят? — он опять погладил ее руку. — Чтобы сделать человеку приятное. Нравится?
Она помолчала, ему показалось, для того, чтобы побороть дрожь в голосе.
— Очень красиво, но… Мне даже неудобно…
Она действительно смущена и растрогана, хотя, как обычно, пытается скрыть свои чувства. И ей действительно было неловко. Это омрачало радость Элефантова: ведь от Астахова она принимала более дорогие подарки.
Когда он вышел из ванной, Мария, как обычно, приготовила постель, убрала верхний свет и включила ночник.
— Уже поздно, а я так устала сегодня, — ему показалось, что она смотрит немного виновато. — И чувствую скверно. Голова кружится, поташнивает…
— Значит, давай спать, — не раздумывая, ответил Элефантов. — Просто спать.
Жертвуя радостью, которую ему доставляла близость с Марией, он не испытывал ни малейшего разочарования или досады. Напротив — удовлетворение от того, что может таким образом проявить искренность и чистоту своих чувств.
Предусмотрительная
— Чем у тебя пахнут волосы? — он ожидал, что ответ убедит в реальности происходящего и все опасения тут же исчезнут.
— Не знаю, — похоже, она не была расположена к разговорам.
— Лесом, — он зарылся в них лицом. — Ты русалка…
— Разве русалки живут в лесу?
— Да, в бездонных таинственных озерах, в самой чащобе.
Он поймал себя на мысли, что болтает чепуху. Аромат, исходящий от Марии, достигался умелым применением дорогой парфюмерии, никакого колдовства тут не было. Но разве это имеет значение?
— Я люблю тебя.
— Успокойся и спи.
— Да я не к тому, — его несколько обидело, что Мария так приземленно истолковала его слова. — Просто я хочу, чтобы ты это знала.
— Спокойной ночи.
— Спокойной.
Всю ночь Элефантов не спал. Он смотрел на тонкий профиль Марии, слушал ее тихое дыхание, поправлял одеяло и думал, что первый раз ночует в чужой квартире, но странно — чувствует себя здесь как дома. Стыдно сказать, но даже лучше, чем дома. И спящая рядом женщина близка и дорога ему, как никто другой. Что же это будет?
За завтраком Мария спросила:
— Почему ты вчера сидел в сторонке и не встречал меня?
Элефантов пожал плечами. Говорить напрямую об унизительной неопределенности своего положения ему не хотелось.
— Я же не знал, с кем ты идешь… Вот и ожидал, как развернутся события.
— А представляешь, если бы мы с тем парнем спокойненько зашли в дом и поднялись ко мне? — пошутила Мария и засмеялась.
Две серии опытов прошли удачно, как говорится, «в цвет». Поскольку визит в министерство дал обнадеживающие результаты, директор выделил Элефантову персональную лаборантку — совсем юную пухленькую Леночку, которая с осознанием важности выполняемой работы производила измерения и чертила на больших листах ватмана красочные графики. Благодаря этим графикам результаты экспериментов приобрели солидную и вполне наглядную форму.
К Сергею вернулась прежняя работоспособность. Он оформил первую главу диссертации, подготовил выступление к предстоящей конференции и написал статью «Биополе человека как носитель информации (Постановка проблемы)».
Внизу он поставил фамилию автора — М. Нежинская.
Мария прочла, размашисто подписалась, поблагодарила.
— Я хочу, чтобы ты начала вникать в проблему. Может, что-то непонятно? Спрашивай, я объясню.
— Честно говоря, я не ухватываю сути. Только общий смысл, и то очень расплывчато.