Смывая волной
Шрифт:
Возможно, мне наконец-то дали возможность увидеть настоящего Лиама Кинга. Бугимена, как его называли.
Наемник, который вышел в отставку, чтобы убить меня.
Мой желудок скручивает, когда я выдавливаю вопрос из себя, обращаясь к Лиаму с каменным лицом
— Когда? Когда они были убиты?
В его глазах не мелькает ни капли узнавания. Как будто я вообразила, что в нем горит огонь. Отблеск тепла, когда он смотрел на меня.
Ласку, когда он занимался со мной любовью.
«Нет».
Горечь
«Нет, он имел меня».
И не только в этом смысле.
Ледяное презрение звучит в моем голосе, когда я повторяю:
— Когда они умерли?
Его губы едва шевелятся, каждое слово выдавливается сквозь стиснутые зубы.
— Два года назад.
Решимость выходит на передний план, оттесняя часть моей боли.
— Когда именно?
— Десятое марта. — Челюсть сжата, мускул на ней напрягается. — Два года назад, десятого марта.
Крошечная ниточка безропотного спокойствия трепещет во мне от его ответа, но она омрачена болью.
Я удерживаю стальной взгляд Лиама своим, пока слова вырываются из моего горла, царапая внутренности каждой душераздирающей правдой.
— Ты солгал мне.
Я презираю то, как мой голос дрожит от эмоций.
— Все было ложью.
— У тебя есть к нему чувства! — Сергей запрокидывает голову, глубокий смех эхом разносится по просторам ангара, привлекая мое внимание. — Это лучше, чем я ожидал.
Он издает еще один смешок, но потом его веселье угасает, черты лица проясняются и становятся расчетливыми.
Окинув взглядом Лиама, он хмурится, как разочарованный родитель.
— Я назначил за тебя награду, потому что ты не выполнил приказ. Я дал тебе время помучить ее и распорядиться ею по своему усмотрению.
Глаза опасно сверкают, голос Сергея приобретает более смертоносный оттенок.
— Ты забываешь, что ты больше не работаешь на себя. Ты отвечаешь передо мной. А я говорю, что никто, связанный с Юрченко, не заслуживает жизни. — Яд сквозит в каждом слове, губы кривятся от отвращения. — Теперь у меня нет другого выбора, кроме как закончить все самому.
Сергей поднимает пистолет, целясь прямо в меня, но за долю секунды до того, как он выпускает пулю, Лиам отталкивает меня с дороги. Я теряю равновесие, отлетая в сторону, в то время как жилет Лиама поглощает удар пули.
Все происходит как в тумане: Лиам быстро достает два пистолета и дважды стреляет в Сергея, тело которого уже рухнуло на пол.
Я тянусь к стене, чтобы устоять на ногах, но сильная рука обхватывает меня, и дуло пистолета упирается мне в висок. Мой ублюдочный дядя отходит назад, подальше от Лиама, к открытой двери ангара.
Крепко держа меня, он снова использует меня в качестве живого щита. Лиам продвигается вперед, но останавливается, когда Роман
— Не делай этого, Кинг. Если не хочешь, чтобы ее мозги разлетелись повсюду.
Лиам заметно колеблется, но не опускает оружие. Усмешка Романа полна злорадства.
— Я планировал устранить Сергея достаточно скоро. Ты только что оказал мне услугу.
Он подводит нас ближе к месту, где стоит вертолет.
— Твоя мать и сестра очень страдали. Ты знал об этом, Кинг?
Черты лица Лиама — чистый гранит, но его глаза… Боже, как они разрываются от боли из-за мерзкой насмешки Романа.
Ублюдок выплевывает свои ядовитые слова, и его голос сочится высокомерием.
— И тогда ты сыграл нам на руку.
Мы находимся всего в нескольких шагах от вертолета, и я чувствую, как разочарование густыми волнами накатывает на Лиама. Роман продолжает удерживать меня, держа перед собой, слегка приседая, чтобы сравняться с моим ростом.
— Я думал, ты человек слова, Кинг. — В его насмешливом голосе слышатся едкие нотки. — Ты должен был убить ее. А не трахать ее несколько месяцев подряд.
Эмоции борются внутри меня, бурля горячо и быстро. Для Лиама все могло быть ложью. Но для меня это не так.
Я все еще люблю его — даже если хотела бы этого не делать. Даже если была всего лишь пешкой в этой больной, извращенной игре, в которую они все играли.
Роман крепче обхватывает меня рукой, заставляя мои легкие гореть. Теперь, обращаясь ко мне, его голос становится ледяным
— Это было несчастье, что тебе удалось уйти, когда я убил твою семью, но теперь я оставляю тебя в руках убийцы. Человека, который все это время планировал убить тебя.
В шаге от основания вертолета Роман резко толкает меня вперед, подталкивая к Лиаму, и стреляет из своего пистолета.
Жгучая боль пронзает меня, тело дергается, и я падаю к ногам Лиама. Лопасти вертолета начинают хлестать, хлестать, хлестать, готовясь к взлету.
Толстая красная полоса тянется вниз по моей руке, спускаясь ниже запястья, в то время как изнуряющая боль пронзает мой левый бок. Мое зрение затуманивается по краям, и я инстинктивно тянусь к боку, только чтобы сдержать шипение, когда моя рука встречает влагу.
Лиам нависает надо мной, лежащей на земле, его глаза яростно обшаривают мое тело, прежде чем вернуться к моему лицу.
— Хватай его. — Мой приказ прозвучал гораздо слабее, чем мне хотелось бы.
Лиам едва бросает взгляд на вертолет, когда он взлетает и быстро уносится в ночное небо. Мускулы на его челюсти дико напрягаются, и я прилагаю все усилия, чтобы сесть прямо, плотно сжимая губы, чтобы подавить мучительный крик, который вызывает это движение.
Когда он протягивает ко мне руку, я отдергиваюсь от его прикосновения, и с моих губ срывается болезненный звук, прежде чем я успеваю его подавить. Лиам сурово опускает брови.