Снайпер, который любил жареный рис
Шрифт:
— И на этом отчет заканчивается. Что скажешь, У?
— Он тайванец.
— С чего ты взял?
— Татуировка в поезде. Логотип с медведем на сумке в отеле «Токио»: это тайваньская марка. И жертва тоже тайванец.
— Именно так я и подумал. Давай попробуем кое-что посложнее. — Умник заглотил еще лапши. — Где ты на Тайване найдешь снайпера?
— Армия.
— Как жаль, У, что ты уходишь на пенсию, такой умище.
— Не забывай время от времени отрываться от еды и дышать, не то заработаешь повреждение головного мозга. И будешь валяться в госпитале, а у меня не будет времени прийти и отключить тебя. Посмотрим,
Через несколько минут У получил три фотографии: снимок сзади с железнодорожного вокзала в Риме, снимок сбоку с автовокзала во Флоренции, но оба снимка без лица, и потому толку от них оказалось мало. И селфи Умника с набитым лапшой ртом.
Снова запиликал сигнал электронной почты. Новый файл, несколько снимков: труп, лежащий лицом вниз в снегу, труп, перевернутый на спину, крупный план лица, сломанная винтовка. И записка от Умника:
«Мужчина азиатского происхождения, упал со здания в Будапеште. Снайпер. Если это наш подозреваемый, увы нам».
Но кто убил убийцу?
11. Тельч, Чешская Республика
Сесть в поезд, выйти из поезда. Сменив несколько поездов, Ай Ли прибыл в Чехию, и к тому времени, когда электричка из Брно высадила его в Тельче, уже стемнело. Крошечный городок. Станция выходила на проезжую часть с двусторонним движением, очень похожую на захолустную тайваньскую дорогу; проезжающие машины разбрызгивали грязь. Черное небо, тротуары белы от снега. Он старался не поскользнуться и потому чуть не пропустил выход в старый город.
Он ожидал увидеть величественные городские ворота, но увидел соединяющие дома аркадные галереи.
Вид менялся по мере того, как он проходил дальше: средневековая овальная городская площадь, окруженная домами в стиле ренессанс.
По словам Айронхеда, отношения между националистическим правительством Чан Кайши и Германией перед Второй мировой войной складывались хорошо: было закуплено большое количество немецкой техники, ходили разговоры об отправке Германией военных советников и укомплектовании сорока пехотных дивизий. Была куплена недвижимость в Европе для нужд чиновников, путешествующих туда и обратно. Затем Гитлер вступил в союз с Японией, и Китай объявил войну Германии.
Уже после окончания Второй мировой гоминдановцы потерпели поражение от Коммунистической партии Китая и бежали на Тайвань.
Недвижимость, приобретенная правительством, отошла в ведение спецслужб, и еще больше было приобретено во время экономического бума семидесятых. Существование этой собственности теоретически считалось государственной тайной, в официальных реестрах правительственных активов она не фигурировала.
А с окончанием военного положения, наступлением демократии, сменой правительства и постоянной текучкой руководителей разведки здания вскоре исчезли даже из неофициальных регистров, известных лишь немногим избранным и очень редко используемых. И каким-то образом эти объекты недвижимости сделались конспиративными точками разведчиков.
Из-за риска разоблачения в одной такой квартире не разрешалось оставаться более трех ночей. Атака в Манароле означала, что явка скомпрометирована и ему надлежит постоянно переезжать. Но как долго? И сможет ли он когда-нибудь без опаски вернуться?
Адрес находился в узеньком переулке, окна в окружающих домах по большей части были темны.
В городе проживало едва ли шесть тысяч человек, и большинство из них за стенами старого города. В сезон туристы приезжали сюда десятками тысяч, но зимой город пустовал.
Верхняя квартира в двухэтажном доме, уютнее будапештской. На кухне плита, в туалете на сиденье унитаза мягкий чехол — для тепла, занавеска в душе, даже цветы в вазе на столе, хотя и увядшие. Входная дверь открывается в гостиную, за которой две спальни. Он механически планировал пути побега, распахивая окна в задней части дома. Озеро или река, лодок не видно.
Квартира внизу пустовала. Владельцы, очевидно, на зиму перебрались в Брно.
На деревянной этажерке за входной дверью лежали местные туристические карты. Старый Тельч располагается на полуострове, с югом его соединяют городские ворота, через которые прошел Ай Ли. На востоке и западе озеро, на севере узкий канал, через который перекинут мост. Слишком далеко. Если что-то пойдет не так, придется поплавать.
Город в глухомани, по-зимнему пустой, а у него определенно иностранная внешность. Не идеально. Айронхед не был бы впечатлен.
И с трех сторон вода. Мертвая зона.
Где же адрес следующей квартиры?
Под кроватью нет. В наволочках нет. Нигде нет. Он вскипятил чайник: пакетики дарджилинга в коробке на столе, судя по запаху, были достаточно свежими. Он зажег плиту, достал из холодильника сыр, ветчину и хлеб и поджарил себе громадный сэндвич.
За чаем и сэндвичем он немного расслабился, снова посмотрел на деревянную этажерку у двери. Рядом с местными картами и брошюрами обнаружился английский путеводитель по Польше. Он решил почитать его за едой, но большинство страниц было вырвано. Осталась только глава о Варшаве; на карте города был написан адрес, по-польски.
Он переставил мебель в задней комнате по своему усмотрению, выключил свет и осторожно спустился по лестнице. Дверь в нижнюю квартиру находилась слева от входной. Он проверил дверь, затем извлек из заднего кармана швейцарский нож и открыл замок.
Дома никого. Уже несколько месяцев, судя по холоду, а то и лет, судя по запаху плесени. Другая планировка по сравнению с верхним этажом, только одна большая спальня в глубине квартиры. Он затащил матрас и одеяла в гостиную. Холодно, да, но если закрыть окно, не услышишь движения снаружи.
Он посмотрел на свою «Нокию». Позвонить в Тайбэй, спросить, что делать дальше? Нужно узнать, как Качок оказался в Будапеште.
— Солдат должен читать книги при любой возможности, а не в клуб к девчонкам бегать. Вы уж слишком к этому привыкли. Кому захочется хвататься за холодное твердое ружье после мягкой теплой попки?
Подавленные смешки.
— Жил некогда на свете человек по имени Цзи Чан, ученик главного лучника Фэй Вэя. Фэй Вэй сказал ему, что, прежде чем научиться стрелять из лука, он должен научиться концентрировать внимание в одной точке. Цзи Чан поймал вошь, привязал ее к балке крыши волосом из бычьего хвоста и наблюдал за ней каждый день, пока она не стала казаться ему громадной, как тележное колесо. И тогда он убил эту вошь единственным выстрелом в живот.