Снайпер
Шрифт:
– Понятно. – Снова долгая пауза. – Я хотел бы еще раз переговорить с вами, мистер Бенсон. У вас есть машина?
– Конечно.
– Не могли бы вы приехать ко мне в отель сегодня вечером… в десять часов? – Он откашлялся и продолжил: – Мы окончательно оформим наше соглашение. Деньги я приготовлю.
– Я приеду.
– Благодарю вас, мистер Бенсон. – И он положил трубку.
Люси на кухне резала сандвичи. При нынешнем состоянии наших финансов мы решили, что сандвичи – самая дешевая еда. Днем раньше я подстрелил четырех голубей, и Люси сварила их. Мясо по качеству
Я прислонился к дверному косяку.
– Сын мистера Саванто поживет у нас девять дней. Мне придется заниматься с ним восемнадцать часов в сутки. Поселим его в комнате для гостей, хорошо?
Она подняла голову, ее синие глаза чуть затуманились. Тревога никому не прибавляет красоты. Впервые после нашей первой встречи я заметил, что лицо у Люси простовато.
– Он обязательно должен жить у нас, Джей? Нам так хорошо вдвоем… Это наш дом.
Я вспомнил разговор с отцом. Он вообще любил поболтать и очень гордился тем, что семейная жизнь удалась ему как нельзя лучше.
Женщины хитры, говаривал он, когда я был еще слишком молод, чтобы обращать на них внимание. Мои родители, бывало, ссорились, и мне казалось, что верх всегда брала мать. Когда мы с отцом оставались наедине, он стремился выговориться, возможно, пытаясь таким образом оправдать свое поражение. Один из его монологов мне запомнился.
«Женщины хитры, – начал он тогда. – Их надо гладить по шерстке, если хочешь с ними поладить. Придет время, когда тебе захочется поладить с одной женщиной, которую ты выберешь, поэтому запомни, что я тебе говорю. Если ты правильно выберешь женщину, она станет стержнем твоей жизни: все остальное будет как бы вращаться вокруг нее. У женщины могут возникать идеи, которые будут отличаться от твоих, и к ним нужно прислушиваться. Но вот возникает ситуация, когда ты знаешь, что прав, а она не согласна с тобой. И приходится выбирать одно из двух: или ты тратишь кучу времени, чтобы убедить ее в своей правоте, или переступаешь через нее. Оба пути ведут к одной цели. Но в первом случае она видит, что ты уважаешь ее мнение, пусть оно и ошибочное. Во втором – ты показываешь, кто в доме хозяин. Впрочем, женщины любят подчиняться».
Времени на убеждение у меня не было, поэтому я переступил через Люси.
– Да, он должен переехать к нам. Мы можем заработать пятьдесят тысяч долларов. Если он не будет жить здесь, мы их не получим. Через девять дней мы разбогатеем и забудем его. А завтра он приедет сюда.
Люси хотела что-то возразить, но потом передумала и кивнула.
– Хорошо, Джей. – Она положила сандвичи на тарелку. – Давай ужинать.
Мы вышли во внутренний дворик. Я никак не мог понять, почему ее совсем не волнует открывшаяся перед нами перспектива заработать кучу денег.
– Что с тобой, дорогая? О чем ты думаешь?
Мы сели на парусиновые стулья, заскрипевшие под тяжестью наших тел. В который раз я напомнил себе, что давно пора выкинуть это старье.
– Эта затея – безумие! – взорвалась Люси. – И ты это знаешь! Эти деньги! Этот толстый старик! Ты же должен понимать, что он врет!
– Хорошо, это безумие, но ведь изредка случаются чудеса. Почему же не с нами? Этот человек купается в деньгах. Он поспорил… Он…
– Откуда ты знаешь, что он купается в деньгах? – Люси повернулась ко мне.
Гладить по шерстке, говорил мой отец. Но терпение у меня иссякло.
– О господи! Я же тебе все рассказал. Он привез с собой две облигации по двадцать пять тысяч долларов. Я уверен, что у него полно денег.
– Откуда ты знаешь, что они не украдены или не фальшивые?
– Дорогая, мне предложили работу, которая мне по силам. Обещали заплатить за нее сумму, о которой я даже мечтать не мог. Я должен отработать эти деньги. Понимаешь? Второго такого шанса может не представиться. Он сказал, что я могу показать облигации в банке, чтобы убедиться в их подлинности. Разве преступник пошел бы на такой риск?
– Так почему ты не проверил их?
– Позволь мне самому решать, что нужно делать, а что – нет, – я сказал это тем тоном, которым говорил с новобранцами, когда учил их стрелять. – Я стараюсь для нас обоих. И хватит об этом… Давай поедим.
Люси посмотрела на меня, затем отвела взгляд. Мы начали есть. Я обнаружил, что у меня пропал аппетит. Кусок не лез в горло. Люси тоже едва притронулась к сандвичу.
– Ты хоть понимаешь, что мы можем заработать пятьдесят тысяч? – Молчание стало невыносимым. – Ты понимаешь, что означают для нас такие деньги?
– Пойду приготовлю постель для гостя. Когда он приедет? – Она встала. – Ты уже поел?
– Люси! Пожалуйста, прекрати! Говорю тебе, такой шанс выпадает раз в жизни. Пятьдесят тысяч долларов! Подумай, с такими деньгами нам будет не о чем волноваться.
Она взяла со стола тарелку с недоеденными сандвичами.
– Звучит прекрасно… Не о чем волноваться, – сказала Люси и ушла в бунгало.
Стемнело. Луна поднялась из-за моря, забираясь все выше и выше в безоблачное небо. Впервые после свадьбы я злился на жену.
В спальне, в которой я собирался поселить Тимотео, вспыхнул свет. В любой другой день я бы помог Люси застелить постель. Мне нравилось хлопотать по дому вместе с ней. Я вообще стремился к тому, чтобы мы чаще были вместе. Но в тот вечер я не сдвинулся с места. Сидел и смотрел на луну, пока не подошло время ехать к Саванто.
Я поднялся со стула. Люси на кухне молола кофе к завтраку.
– Мне надо поехать в «Империал». – Я прислониться плечом к дверному косяку. – Саванто хочет покончить с последними формальностями. Я вернусь в половине двенадцатого. Хорошо?
За четыре месяца нашей совместной жизни я ни разу не оставлял Люси одну. Я знал, что она пугается каждого шороха, и злился на себя, потому что не подумал об этом, когда обещал Саванто приехать к нему в отель.
Люси улыбнулась, хотя в ее глазах мелькнул страх.
– Хорошо, Джей. Я тебя подожду.
Я подошел к ней, обнял, крепко прижал к себе.
– Дорогая, для меня это очень важно. Я люблю тебя.
– Ты пугаешь меня. Я еще никогда не видела тебя таким. Ты стал грубым, холодным… Я тебя боюсь. – Она говорила, уткнувшись лицом мне в шею, и я чувствовал, как дрожит ее тело.