Снег как пепел
Шрифт:
— Мне нужно собраться.
Мэзер кивает, по его лицу вновь невозможно ничего прочесть. Меня сводит с ума эта холодная маска. Мы возвращаемся в лагерь, разыгрывая маленькое представление: Мэзер притворно прихрамывает, опираясь на мое плечо, я же одной рукой поддерживаю его за талию, а второй сжимаю в ладони лазурит. Я так остро ощущаю прикосновения его тела, что не могу дышать. А когда смотрю на него, так и вижу жизнь, за которую мы все боремся: обычную, но счастливую, в уютном доме, где только Мэзер и я. Но он не просто Мэзер — он правитель Винтера. И всегда в первую очередь будет им. Его в будущем ждет не дом, а дворец.
Доведя его до костра, я спешу собраться в дорогу. Я все делаю молча, потому что молчать гораздо легче, чем говорить. А теперь я наконец-то делаю то, чего всеми
3
Когда мне было восемь, мы в очередной раз сменили место нашего расположения, чтобы Ангре было сложнее нас выследить, и двинулись в Отем. До этого моя жизнь не выходила за пределы территорий нашего крохотного лагеря в Элриджском лесу. По дороге в южные леса мы зашли в столицу Отема — Октубер, где нагрузили повозки и лошадей необходимыми продуктами и вещами. Отем так же походил на густолиственный Элридж, как снег на пламя. В сухости и прохладе Отема не было места влажности Элриджа, его желто-красные леса дремали, похрустывая и шурша окрашенной в теплые краски листвой. Октубер напоминал лабиринт из палаток бурых и огненных цветов, над которым раскинулось хрустально-голубое небо, восхитительно контрастирующее с приглушенными тонами земли. Но большее потрясение у меня вызвали отемнианцы — настолько они были прекрасны. Их вьющиеся темные как ночь волосы развевались на ветру, что проносился по палаточным городкам Отема и вздымал с дорог пыль. Кожа отливала тем же медно-коричневым оттенком, что и листва на деревьях, только листья были сухи и морщинисты, а лица отемнианцев — идеально гладки.
Я коснулась своей собственной кожи, бледной, точно плывущие над нами облака, и провела пальцами по шапке, прикрывающей мои ослепительно-белые волосы. Меня с рождения окружали лишь беженцы — винтерианцы. Мне и в голову не приходило, что кто-то может настолько отличаться от нас. Рассматривая черные глаза на красивой смуглой коже, я мечтала о том, чтобы цвет моих глаз сменился с голубого на загадочно-темный, а кожа приобрела приятный медный оттенок.
Я призналась в этом Элисон. Ее оставили присматривать за нами, чтобы мы не наделали бед, пока остальные занимаются сборами. Выслушав меня, она удивленно подняла брови.
— Мир полон красивых людей, Мира. Уверена, какая-нибудь отемнианская девушка мечтает иметь кожу цвета снега так же, как ты мечтаешь о коже цвета земли.
Я стрельнула взглядом по сторонам, но не увидела, чтобы кто-либо на нас смотрел, во всяком случае с тем же вожделением, с каким я смотрела на них.
— Тогда почему мы прячем волосы? — потянула я край своей шапки.
Элисон провела рукой по голове, обмотанной синей тканью. Сейчас, вспоминая об этом, я понимаю, что прятать наши волосы было бесполезно — окружающие и так сразу понимали, кто мы такие: сначала они обращали внимание на наши головные уборы, затем на бледную кожу, голубые глаза и чужеродный вид. Но Генерал остерегался, что до Ангры дойдут слухи о нашем местоположении, и настаивал на том, чтобы мы не бросали попыток скрыть свою внешность.
Тяжело вздохнув, Элисон коснулась прохладными пальцами моей щеки.
— Тебе не придется скрываться вечно, милая. Когда-нибудь наша внешность перестанет выделяться и станет привычной.
Вряд ли Элисон говорила о Спринге.
Я прячу руки в карманы под черный плащ; плотная шерстяная ткань спадает вниз поверх оружия за спиной, капюшон скрывает лицо. Меня окутывает полночная темнота, рассеиваемая лишь тусклым светом месяца. Я не спеша иду по дороге, каждые несколько секунд поднимая голову, чтобы оглянуться. Впереди высятся стены Лайнии, ворота в конце пути охраняются солдатами Спринга и освещены мерцающими факелами.
По позвоночнику ползет холодок, но я продолжаю идти уверенной, непринужденной походкой, добавляя ей вальяжности при приближении к северным воротам Лайнии. Слева журчит река Фений, образующая северную границу Спринга и впадающая в море Дестас. Широкий мост из камня и дерева, перекинутый через реку и доходящий до самых ворот, соединяет Лайнию с Ранийскими прериями. Мой взгляд устремляется к темнеющему за мостом участку
Справа от меня простирается королевство Спринг, резко отличающееся от бесплодных травянистых земель Ранийских прерий. В дневное время здесь открывается глазам живописная картина: ниспадающие каскадом и покрытые сочной зеленью холмы, цветущие вишневые сады и пестрящие радужными красками луга. Ночью Спринг, укутываясь в тени и все насквозь пропитывая черным, являет свою истинную сущность.
С той головокружительной скоростью, что задал Финн, мы довольно быстро достигли Лайнии. До портового города мы доехали всего за два дня. Спрятали лошадей в заброшенном сарае и дождались ночи, затем разделились, чтобы зайти в Лайнию с севера и юга. Пробраться будет нетрудно, все веселье начнется, когда мы будем оттуда выбираться.
Меня обгоняет путник — сгорбившийся на лошади мужичок. Он первым доезжает до охранников, бубнит, что на следующий день будет искать работу в доках, и после непродолжительного тихого разговора солдаты беспрепятственно пропускают его в Лайнию. Я сглатываю. Мы с Финном уже разведали обстановку и выяснили, что количество патрульных у стен и ворот увеличилось. Проникнуть внутрь незаметно никак не получится, но пройти в Лайнию, прикинувшись жителем Спринга, можно вполне успешно и даже под радостные благословения солдат. Я уверенно приближаюсь к охранникам.
— Стоять, — приказывает один из них, преградив путь рукой.
Я отступаю, не забывая прятать лицо от яркого света факелов, укрепленных на стене с двух сторон от ворот.
— Мне нужно в трактир «Танцующий цветок», — выдаю я заготовленную фразу низким и глубоким голосом, чтобы было непонятно, женщина я или мужчина. — У меня назначена встреча с хозяином по поводу работы.
Ложь. Ну, то есть ложь — то, что я направляюсь в «Танцующий цветок». Об этом трактире и других лайнийских местных достопримечательностях нам рассказал Генерал. Однако наша настоящая цель — Цитадель, место, где сидят лайнийские власти и где, согласно данным Генерала, находится половинка медальона. Я смотрю за спины пятерых охранников — на огромную круглую башню, возвышающуюся над остальными зданиями Лайнии. Она стоит в самом центре города, и идти до нее отсюда не меньше получаса. Финну понадобится столько же времени, чтобы добраться до нее с другого конца города.
Я смотрю на солдат. Двое из них разглядывают меня, другие лениво привалились к стене, их нагрудники поблескивают в мерцающем свете факелов. На серебре доспехов пятном выделяется черное солнце. Солнце Ангры. Я так сильно сжимаю руки в кулаки, что ногти впиваются в ладони.
— Не многовато ли народу в такой поздний час ищет работу? — склоняет голову набок один из охранников. Его светлые волосы коротко острижены, зеленые глаза кажутся полупрозрачными в свете факела.
На это я и надеялась. Я откидываю голову, чтобы капюшон соскользнул немного вниз. Мои голубые глаза в сумраке кажутся зелеными. Так охранники примут меня за уроженку Спринга. У них кожа на тон или два темнее, чем у винтерианцев, но золотистый отсвет факела придаст моей коже нужный оттенок. Меня пропустят. Во всяком случае, я на это надеюсь. Никакая игра света не поможет моим белоснежным волосам принять мало-мальски другой оттенок, поэтому они надежно прикрыты черной шапкой, в которой я к тому же напоминаю больше парня, чем девушку. Опять же, надеюсь на это. Слишком на многое приходится надеяться. Я закусываю кончик языка, чтобы сосредоточиться.
Вздернув бровь, охранник обводит меня взглядом. От выражения его лица у меня кровь стынет в жилах.
— И что же за работа тебя ожидает, девица? — усмехается он.
Его напарники тут же вздрагивают. Они поняли, что я — девушка, и это нехорошо. Но не так ужасно, как было бы, признай они во мне винтерианку. Я глубоко вздыхаю и, игриво улыбнувшись, слегка подаюсь к нему.
— Такая, какую ты себе позволить не можешь, — подмигиваю я и с самодовольным видом вхожу в город.
Я задерживаю дыхание в ожидании их оклика и приказа остановиться. Один из них может побежать за мной и начать убеждать, что эту работу он уж точно может себе позволить. Но я слышу лишь взрыв смеха за спиной и одобрительные аплодисменты одного из охранников.