Снега
Шрифт:
Г л а ш а. Только-только наш Сухой Лог по-настоящему хорошеть начал…. Люди повеселели… Большая вера у народа появилась. Патриоты парней, девчат наших расшевелили, никто уж из села убегать не хочет. Звенит кругом, поет все, а меня на тот год об эту пору уже не будет…
Н а с т а с ь я. Будя, будя! Что ты, что ты, голубушка! Вылечат, беспременно вылечат, раз сам Мефодьев сказал — деваться некуда. Они, настоящие партейные, такие: скажут — сбудется! Только верить им надо. Шпыняем их, партейных-то, шипим иной раз на них, а забываем, что всем хорошим им обязаны. И в войну первыми в огонь шли, гибли несчетно, и завсегда
Г л а ш а. Мама, мама! Да ведь я же… Господи! Как я теперь умереть хочу!
Н а с т а с ь я. А ты не терзай себя. Да и кто это… допытываться станет, что с Фроловым у тебя грех вышел?
Г л а ш а. Ах, мама! Сама я Мефодьеву открылась… Сама про все, как есть, рассказала.
Н а с т а с ь я. Пресвятая богородица! Спаси и помилуй!
Входит д е д А к и м с фонарем «летучая мышь».
Ты еще куда?
Д е д А к и м. Овса Буланому засыпать.
Н а с т а с ь я. Избу спалишь. Кто тебе фонарь-то зажег?
Д е д А к и м. Руки трясутся, чуть пузырь не разбил.
Н а с т а с ь я (отбирает фонарь, тушит). Вот уж наказанье, прости господи!
Д е д А к и м. Вчерась меня Мефодьев сызнова в главные конюха кликал. Не пошел, ноги не держут… Мне бы только ноги укрепить. (Уходит.)
Н а с т а с ь я. Об чем, бишь, я? Замордовали меня, Глаша, совсем. И за тебя сердце кровью истекло, и за Полинку, и за сынов — за всех… Не жалюсь я, нет, такая уж, видать, судьба наша материнская… Мало ль чего не бывает в нашей бабьей доле. Воспрянь! Ну! Сама же говоришь: вся жизнь у тебя впереди. А и Мефодьев, гляди, за твое правдивое слово еще больше тебе уважения даст… Хорошо все будет, доченька, лечись, ни об чем не думай, а уж мы с отцом, коли надо будет, в исподнем останемся, а уж ни на лекарства, ни на докторов денег не пожалеем. Улыбнись же, милая, ну!
Г л а ш а (грустно улыбнулась). Видно, все мамки на этом белом свете одинаковые…
В избу торопливо входит д е д А к и м, за ним — П о л е н ь к а.
Д е д А к и м. Прибег!.. Вишь, внучка, прибег, говорю, окаянный. Набегался, наскакался, слыхала, хрумтит как?
П о л е н ь к а. Дедуня, дедуня, миленький, ага, ага, прибег.
Н а с т а с ь я. Чего, дурочка, городишь? (Акиму.) Это давеча Пашка Хазов колхозного Каурого в нашей конюшне до завтра поставил.
П о л е н ь к а (подскакивает к Настасье, тихо). Баб, баб, помолчи же, пусть дедушка Аким порадуется. Слышишь, дедусь, это тебе из колхозной конюшни Буланого привели, раз ты лошадей так любишь.
Д е д А к и м. Как же его не любить, унученька, коня-то? Это первое дело — конь… Молодой ишшо, несмышленыш, понятия в ем нет… Еще не раз мне Мефодьев за него спасибо скажет.
Входит Е г о р.
Буланый
Дед Аким уходит вместе с Поленькой.
Входят А н д р е й, А л е к с е й, М и х а и л, Л и д и я.
Л и д и я (Михаилу). Они сами разберутся, не твое это дело.
М и х а и л. Об этом опосля поговорим. Маманя! Есть подавай! Не утаивай от детенышей, чего наготовила.
Алексей, Михаил отодвигают в сторону кровати на половине патриотов, Н а с т а с ь я и Л и д и я накрывают на стол, все усаживаются.
А л е к с е й. Протряслись, надышались, цирку нагляделись, животики от смеху надорвали.
М и х а и л. Хоть живого барана, маманя, подавай, съедим.
Входят Ф и л и п п, Л а р и с а, М а ш а, В и к т о р.
А л е к с е й. А-а, гости дорогие!
М и х а и л. Комсомольцы-добровольцы!
А л е к с е й. Маманя, приглашай! Присаживайтесь, милости просим!
М и х а и л. Мы тут ваши кровати трохи потревожили… Извиняйте.
Н а с т а с ь я. Нашел об чем говорить. Свои, чать, люди.
Филипп, Виктор, Лариса, Маша начинают молча собирать вещи.
Л и д и я. Михаил, подвинься. Алексей, ближе к углу притиснись. (Патриотам.) Ребята, присаживайтесь. (Встает, чтобы освободить место.)
М и х а и л. Куда? Хозяева пока мы тут, в этом доме, не они.
Входит Е г о р.
Е г о р. Мать, ужинать рабочему классу подавай.
А л е к с е й. А мы, тятя, выходит, другого классу?
Е г о р (будто не слышит). Горячего чего оставила?
Н а с т а с ь я. Щи. И каша ишшо.
Е г о р. Очень даже приятно это слышать. Наливай щей.
Н а с т а с ь я. А в чего наливать-то? Ни посуды лишней, ни стола. Уж, чай, не обидются, подождут малость, пока наши поужинают. Тоже небось с огородом за день упахтались, на дожже помокли.
М и х а и л. Клоуны эти, папаня, насмешили, досе печенки болят.
Филипп, Виктор, Лариса, Маша, не попрощавшись, уходят.
Н а с т а с ь я. Куда это вы, на ночь-то глядя?
П о л е н ь к а. Куда вы? Сегодня же вас премировать будут! Я уж и стих для вас сочинила. (Уходит следом.)
Пауза.
Е г о р (Андрею). Налей мне, старшак, для храбрости.
Г л а ш а несет противень, Егор движением руки останавливает ее.