Снега
Шрифт:
В и л л и (с недоумением смотрит на Берту). Простите… фрау Броэль, какой муж? Чей?
К л а р а. Вы всегда так долго соображаете, Вилли!
Б е р т а. Да, Вилли, вас ожидает еще одна неприятная новость: сегодня я встретилась здесь со своим мужем. Его освободили из лагеря военных преступников.
В и л л и. И он — здесь?
Б е р т а. Да. (Приоткрыла дверь в соседнюю комнату.) Курт, выйди, с тобой хотят познакомиться.
Входит К у р т. Он в гражданском костюме.
К у р т.
К л а р а. Здравствуйте.
Вилли резко поворачивается и уходит.
Не обращайте внимания. Мы все еще боимся своей собственной тени. Я так рада за Берту. И за вас. И я надеюсь, герр Броэль, что вы не омрачите эту радость неуместным вторжением в личную жизнь Луизы. (Улыбнулась.) Не буду вам мешать! Я и мой покойный муж не любили, когда в момент нашей встречи рядом был третий. Целую тебя, Берта. (Ушла.)
Берта провожает ее до двери.
К у р т. Что это значит? Луиза не едет сегодня со мной? Она остается? Но она сама сказала мне… Я сам… На моих глазах она выгнала этого русского…
Б е р т а. Я не видела ее после этого, Курт.
К у р т (взрываясь). И ты спокойна. Тебе как будто все равно.
Б е р т а. Зачем ты так говоришь?
К у р т. Луиза не будет женой русского, пока я жив. (Подошел к окну, круто поворачивается.) Да, я ненавижу русских! И если я все еще дорог тебе… (Твердо.) Луиза поедет в Германию. Со мной. Сегодня. И все будет хорошо.
Б е р т а. Хорошо?! Ты плохо знаешь ее, Курт. Если ты действительно хочешь ей счастья, не говори с ней вот так… о России. Вы не поймете друг друга.
К у р т. Она поймет, в ней течет моя кровь. (Резко.) Или она ела не тот хлеб, что был у меня в лагере? Каким хлебом кормят вас русские там, у меня на родине? Ты, например, слишком хорошо выглядишь.
Б е р т а. Как ты можешь?!
К у р т. Очень просто. Тебе ни о чем не говорят эти стены, эти улицы? (Шагнул к окну, резко отдернул штору.) Смотри, вон там мы потеряли генерала Фигля. В подвале того дома взяли в плен фельдмаршала Кроуса. А вон в той стороне находится овраг, в котором взяли в плен меня. Всех нас. Тысячи… Десятки тысяч. (Пауза.) Нас повели. Рядом с дорогой я увидел убитого русского. Он стоял по пояс в сугробе и смеялся. Убитый смеялся над нами, живыми. (С силой.) Я не забуду этого позора! Он жжет, он столько лет жжет мне грудь. Горит!.. (С силой задергивает штору, в комнате становится полутемно.)
Б е р т а. Зачем ты?
К у р т. Чтобы не видеть! (Другим тоном.) Только тебя… Хочу с тобой. (Страстно обнял.) Вот так. Жена моя!.. Берта моя!.. (Целует.) Ты по-прежнему любишь меня?
Б е р т а. Конечно. Как ты можешь спрашивать?
К у р т. Мне показалось сейчас…
Берта хотела о чем-то спросить Курта, раздумала, снова прижалась к нему.
Я
Б е р т а. Нет, нет… (Пауза.) Почему ты не писал? Не сообщил, что ты жив. Это жестоко.
К у р т. Вот так же, как сейчас… это помешало бы тебе, Луизе. Коммунисты, которые в Восточной Германии, не простили бы тебе. Ты лишилась бы куска хлеба. Луизу выгнали бы из школы. (Почти шепотом.) Я молчал ради вас. Ради вашего счастья.
Б е р т а. Без тебя у меня не было его, Курт.
К у р т (обнимает). А теперь?
Б е р т а. Курт, могут войти.
Раздаются звуки рояля — «Лунная соната».
Она… Клара… (Словно просит извинения.) Луиза не выходит у меня из головы… (Стараясь казаться веселой.) Знаешь что? Давай закажем вина.
К у р т (смотрит на Берту, задумчиво). Можно и вина…
Берта звонит. Входит М а р и я.
Б е р т а. Фрау Мария, попросите, пожалуйста, чтобы нам принесли вина, фруктов.
М а р и я. Хорошо.
К у р т. И… пригласите немцев. Всех.
Перехватил взгляд Берты.
От имени моей жены.
Мария ушла.
Б е р т а. Мы хотели вдвоем…
К у р т. Вдвоем мы там, в Германии. (Подошел к Берте и долго смотрит ей в глаза.) Со мной одним тебе будет скучно. (Пауза.) Пожалуй, и мне…
Б е р т а. Извини меня, если я что-то не так…
К у р т. Все так. Именно так. И в этом трагедия сегодняшней Германии.
Б е р т а. Не понимаю.
К у р т (прошелся). Что случилось с вами? Ты с такой легкостью готова отдать дочь русскому. Вы едете с подарками в Россию, которую должны проклинать, бояться, ненавидеть. Неужели немцы там, на моей родине, забыли все?
Б е р т а. Я постараюсь ответить тебе.
Стук в дверь.
Войдите.
Входит пожилой о ф и ц и а н т, накрывает на стол.
К у р т. Давно, старик, последний раз немцев обслуживал?
О ф и ц и а н т. В сорок пятом. Когда господин Кейтель капитуляцию подписывал. Я тогда при штабе генерала Чуйкова служил.
К у р т (усмехнулся). Так ты, может, полковник или даже генерал?
О ф и ц и а н т (просто). Нет, рядовой. Это, я слыхал, американцы любят, когда им в ресторанах бывшие ваши генералы подают.
К у р т. А я майором был, старик.
О ф и ц и а н т. Всяко бывает. Вон ваш Геринг рейхсмаршалом был, или самого Гитлера возьмите, или помощников его. И маршалы, и фельдмаршалы, и генералы, а померли. А вам повезло.