Снегурка. Новая Сказка. Два

Грюнмайер Павел

к жениху – царю, к… невестам.

От Обмана к нам посол,

так сказать, с подарком к свадьбе

с поздравлением пришёл».

Ожил стол, зашевелился,

к «молодым» оборотился,

в сотни глаз ловя их знак –

Разбегаться или как?

Тут Снегурка улыбнулась

сквозь слезинок бирюзу:

«Не печалиться, уж точно,

а не то, пойдём ко дну.

Выручайте, гости, нас –

сей момент от чуждых глаз

скрыть

должны мы –

вот причина не бросать нас этот раз…»

К ней Алёнка обернулась,

промокнув фатой слезу:

«Это Август всё напутал.

Он послал на нас грозу, -

и, подняв курганный кубок,

ближе к Ване подошла, -

Вот, послу подам бокал я

изумрудного вина…

Дело наше молодое –

разберёмся как-нибудь.

Ну, а вы, частные гости,

уж подпойте что-нибудь…»

Двери в залу распахнулись

и, заморский мир неся,

на паркет с берёз карельских

встала в туфельке нога.

Зал застыл… Волну пуская,

свадьбу формами пугая

и открыв обзор к бедру,

гостья двинулась к столу.

К жениху и двум невестам,

взгляд народа тормозя,

плавясь вся от сладострастья,

гостья серною пошла.

Тут оркестр, как грянет в трубы,

а бокалы в перезвон,

так, что с Ваниной макушки

аж корона прыгнет вон.

Та корона, что на шапке

с алым бархатов вверху,

вдруг, как знамя проигравших

в ноги кинулось к послу.

Вот же срам какой случился

пред державой с далека,

но Снегурочка с Алёнкой

оказались тут не зря.

Но Снегурочка с Алёнкой,

как два трепетных крыла,

«Мономашку» подхватили,

не порадовав посла,

и, держа Ивана крепко

с двух сторон за царский стан,

символ власти все державной

водрузили: «Вот – Иван».

– Guten Morgen, царь Иван,

Я, Верноо, из дальних стран,

я привёз сюрприз-подарок,

что послал к тебе Обман.

Вижу, к свадьбе угадала?!

О, две невесты… Very good!

«Раша», как всегда, в отрыве.

Значит спутники не врут.

Как у вас там говорится?

Перед тем, как всем напиться,

надо «Горького» позвать,

чтоб невест расцеловать.

Зал задумался на миг…

Глаз Ивана дёрнул тик…

Два крыла смутились дружно…

а Верноо шепнула: «Schick!»

«Горько… – буркнул кто-то в зале, -

Заграница, видишь, ждёт…»

– «Горько» значит?

– …Значит – «Горько».

– Ну,

Иван, целуй, вперёд.

«Что?!.. Сбежать с передовой,

не вступая даже в бой?..

Отступать?.. Поди-ка, поздно…

Помирать так, как герой».

Вот так свадьба – Very good…

Две невесты… Что за жуть…

Взгляд Ивана покосился,

сердце стукнулось об грудь…

Гости рявкнули «Ура!»

дружным хором, жениха

подгоняя к поцелуям,

«Горько» счёт свой начала:

«Раз, два, три…», -

как очумела, -

«… пять, шесть, семь…», -

аж в раж вошла,

поцелуй за поцелуем,

всё считает без конца.

Вот уж – девять…

Вот уж – десять…

вспухли губы молодца

и невесты, само знамо,

не болванки чугуна.

… а посол, как дирижёр,

подхватив сей дикий ор,

свёртком, что внесла с собою,

машет Ваньке: «Матадор!»

… ну Иван, понятно дело,

не бревно для колуна –

в губки алые целуй-ка

двух красавиц без конца –

голова вдруг побежала

каруселью и жених

от любви переизбытка

рухнул на пол и затих…

Вот момент удачи хрупкой –

Шок, разбей судьбу скорлупкой.

Ленты прочь с подарка, вскрыть

козырей шпионских прыть.

Что там в свёртке у Верноо?

Дудка что ли?.. Для чего?..

Дудку в рот Калиин взяла

и на свадьбу навела.

Навела и задудела

разудалый рок-н-рол,

свадьба дёрнулась от кубков,

без желанья бросить стол,

но у дудки злая сила,

тянет силой от стола –

каблуки уж сами бьются,

ручки крутит в кренделя.

И невесты, гляньте, люди,

им бы Сокола спасать,

а они, схватив друг друга,

в пляс пустились… танцевать.

А за ними и вся свадьба,

будто как сошла с ума,

вокруг дудки закружилась…

вокруг дудки и посла.

А Иван? Иван без силы,

в свод рисованный глядит,

распластался, дышит криво –

как на казнь к кресту прибит.

Пляшет свадьба и невесты.

Пляшут стервы… Не греши,

глянь обоим девам в очи –

там испуг и крик души.

Вот так дудка – злая сила,

закружила, задурила

свадьбу в дурью карусель…

Да-а, Калиин – тебе не Лель…