Снежинка и её Ветер
Шрифт:
– Чего там, на площади, случилось? Народ болтает: колдунья веселилась, горку обрушила!
– Н-не знаю, – покачала головой девушка, – не видела. Мы как раз хотели лезть, как всё и затрещало. Я очень испугалась.
– А снежную стену кто воздвиг? Разве не колдунья?
– Стену? – Снежана изобразила удивление. – Не заметила. У меня темно в глазах стало, ничего не помню.
Она допила, поставила чашку на стол и покосилась на дверь. Тимоха хотел ещё что-то спросить, но старший цыкнул на него сердито:
– Видишь, худо ей! Проводи лучше в палату.
Мужик недовольно
– Сам же говорил, что колдунью нужно искать. Вдруг это она и есть?
– Стала бы ведьма по больничному коридору шастать и воды просить. Уж наворожила бы себе что-нибудь!
– И то верно, – хмыкнул Тимоха, помогая Снежане подняться, – я и не подумал.
Шаткая походка немощной пациентки окончательно убедила провожатого в непричастности её к волшебству. Уложил в постель, накрыл одеялом и даже по голове ласково погладил, желая спокойной ночи. Да только опасалась Снежана уснуть, прислушивалась к шорохам, не придут ли за ней княжеские сыщики?
***
Утром в коридоре раздался голос матери, та спорила с кем-то, уверяя, что сама за дочерью присмотрит лучше всякой больнички.
– Нельзя ей по холоду, – бубнил незнакомый мужской голос.
– Мне лучше знать, что моей кровиночке нужно! – причитала Зулла. – Незачем ей на казённых харчах голодать. Дома куриным бульоном напою, мёдом да малиновым вареньем попотчую, булок пышных напеку.
– Так и быть, забирайте, – сдался доктор, – только укутайте хорошенько, застынет в санях.
– Не застынет, – обрадовалась женщина, я сеном дно забросала, а сверху овчинами застелила. В тулупчик отцовский заверну, не застынет!
Снежана слушала с улыбкой и неторопливо одевалась. Слабость по-прежнему не позволяла шустрить, при каждом резком движении, вело в сторону, а пальцы начинали подрагивать как у столетней старухи. К саням она шла, опираясь на мать, хорошо, что Зулла была крепкой женщиной, почти волокла дочь на себе и только радостно приговаривала:
– Ничего-ничего! Домой приедем, мигом тебя подниму!
Персонал вышел на крыльцо проводить не пожелавшую продолжать лечение пациентку. Доктор укоризненно качал головой, а санитар и сторож улыбались ночной знакомой и желали счастливого пути. Не слышала бы Снежана их разговора, ни за что не подумала, что эти люди хотят выдать её жестокому князю.
Как ни надеялась Зулла, что дочери дома станет лучше, этого не случилось. Снежинка спала, изредка открывая глаза, просила пить и снова засыпала. Пришлось приглашать Берегиню. Ведунья зашла в избу, потянула носом воздух и строго спросила болящую:
– Колдовала? Признавайся. Жжёным сахаром пахнет, это от неопытности.
– Тётечка! – испугалась Снежана. – Не говорите никому!
– Чего не говорить? – удивилась Берегиня.
– О моих способностях. Князь убьёт, если узнает.
– Этот может, – понимающе кивнула старуха, села на поданный хозяйкой табурет и всмотрелась в белое лицо девушки. – Не волнуйся, не скажу никому. Вчера Киру пришлось успокоительным отваром отпаивать. Всё талдычила, мол, волшебница стену снежную построила, жизнь им с Николкой спасла, а двуличную погубила. Ты что ли?
– Не знаю, – искренне ответила Снежана.
– Правильно. Я Кире сказала, что это Хранитель Севера вас всех уберёг. Ты, если что случится, всегда на него ссылайся. Он не обидится. – Ведунья кивнула на магический шар, лежащий на столе. – Откуда у тебя это?
Пришлось рассказать, как они с отцом навещали двуликих и беседовали с тамошним колдуном. Он, мол, и подарил.
– Подержи в руках, силы и прибудут, – посоветовала Берегиня, вставая, – Только не переусердствуй.
Она попрощалась, вышла в сени, и только там шепнула матери:
– Пусть пока по книжкам учится, а я заглядывать буду, вроде как с лечением, и что смогу, растолкую. В город не пускай. Беззащитная она.
– Я бы разве пустила, – со вздохом ответила Зулла, – они же заладили: взрослые, сами знаем, как поступать.
– Ничего, не переживай. Девка с головой, сообразит, что там опасно. Права она, я теперь тоже вспомнила, как искали младенца. Недобрые это были люди, ох, не добрые!
Так потянулись дни вынужденного одиночества. Николка поначалу часто навещал больную подругу, но потом и он стал редко заглядывать. Снежинка не обижалась на него, дел у взрослого парня полным-полно. Когда становилось совсем скучно, садилась юная волшебница за стол, водила руками над шаром и звала своего «братца»:
– Покажись мне, каков ты теперь?
Не сразу стало выходить колдовство. Когда всё-таки увидела она русоволосого юношу, печально смотревшего на укрытые белой шубой поля, заколотилось сердечко быстро-быстро. Как же хочется встретить брата наяву, коснуться его, обнять, прошептать ласковое слово! Жаль, что это невозможно, ведь никто не знает, где его искать.
Глава 3. Навязанный отбор
Виттер
Его высочество Виттер набросил на плечи меховой плащ и вышел на опоясывающую внутренний двор галерею. Начинался непростой этап жизни: девушки съезжались на отбор. Разговоры о необходимости обзавестись невестой начались, когда принцу исполнилось шестнадцать, после восемнадцати они переросли в уговоры и упрёки, теперь – в двадцать два – оставаться без пары считалось просто неприличным. Пришлось дать согласие, оговорив своё право отказаться от выбора, если среди претенденток не окажется той единственной, кому Виттер готов отдать своё сердце.
Четвёрка серых в яблоках лошадей протянула богатую карету с княжеским гербом к самому крыльцу. Кучер ловко рассчитал, остановив её так, что ковровая дорожка, лежащая на расчищенных от снега ступенях, оказалась ровно напротив дверцы. Лакей проворно распахнул её, спустил подножку и шагнул в сторону, замерев в почтительной позе.
Первой из экипажа выбралась немолодая дама весьма пышных форм – дуэнья прибывшей на отбор девушки. Она поднесла к глазам лорнет и внимательно осмотрелась. Виттер едва успел спрятаться за колонной. Не для того сослался не занятость и отправил встречать гостей своего друга и камердинера, чтобы быть уличённым в подглядывании. Повезло, что Исидор вышел на крыльцо и отвлёк даму, радостно воскликнув: