Снежная Королева и её владения
Шрифт:
Когда облака на пару минут разошлись, и белесый свет луны озарил небольшую избушку посреди заснеженной поляны, ни я, ни мой спутник не поверили своим глазам. Неужели…
Из последних сил, падая, застревая в снегу, мы брели к ней. Счастье… Знал ли я когда-нибудь что это такое? Счастье – это тепло… Когда ты можешь чувствовать свои руки… Когда ты можешь шевелить своими конечностями без труда, без обжигающей холодной боли…
В дом тоже пробрался холод. Давно, не спеша и не медля. Поступью хозяина
Небольшой огонек разгорелся в центре дома. Он пожирал доски и прочий мусор. Мы кормили его, давали ему энергию и силы. Взамен он прогонял холод.
Скрипя от неудовольствия, упорствуя до последнего, холод покидал стены развалюхи. За разбитыми стеклами, в которых отражался огонь, темнел заповедный лес. Вековые ели мохнатыми великанами застыли на его страже. Мой спутник поднялся, оторвал взор от пляски язычков пламени. Нетвердым шагом подошел к окну.
Тени скользили по обветшалым стенам избушки. Застыв у разбитого окна, он стоял, пустым взглядом уставившись вдаль. В его бесстрастных глазах отражались всполохи огня. Холод снова обнял меня, заставляя вздрогнуть. Даже жаркое пламя не могло его прогнать.
Пошатываясь, мой спутник побрел к двери, по дороге скидывая с себя куртку.
Сначала было действие. Я бросился к нему, повалил на грязный пол. Потом пришла мысли – «зачем?»
– Там… Девушка… – прохрипел он.
– К дьяволу тебя… – слова царапали сухое горло, голос больше походил на карканье.
– Там… Ее холодно… – в глазах его появилась такая жалость и боль, что я невольно разжал руки.
Мой спутник не попытался встать. По крайней мере, сразу…Медленно и отрешенно он поднялся. Я пытался его остановить. Он все твердил про девушку…
А там был только холод…
Прогорал огонь. Я сидел, скрестив ноги по-турецки, положив рядом ружье. Оно было теплым. Почти горячим. Рядом сидел он. Мне пришлось его связать. Иначе мне пришлось остаться одному. И тогда холод вновь вернулся бы…
– Отпусти меня… – голос чуть подрагивает.
– Я не могу отпустить тебя. – приходится говорить мягко. – Там никого нет. Только холод.
– Там девушка. Я видел ее.
– Не правда. – усмехаюсь. – Там только холод.
Он замолкает. Хорошо. Глаза закрываются, но я знаю, что спать нельзя. Только не всем вместе.
– Спи. – прошу, почти умаляю его. Но мой спутник смотрит на меня…
– Нет. Если я усну… – он уже почти шепчет, – она может умереть…
– Там никого нет! – кричу, срывая горло. – Там! Никого! Нет!
– Я видел ее. – тихо, на уровне слышимости.
– Это была ель, сугроб, что угодно! – подлетаю к нему, трясу за плечи. Его голова безвольно болтается из стороны в сторону. – Там никого
– Это был не сугроб… Там замерзает девушка… На ней только платье, отнеси ей мою куртку… – шепчет он.
Я устал. Сажусь снова возле огня, жадно лижущего дерево. С дыр сыпались крохотные осколки холода – снежинки, потревоженные нашим теплом.
Сон пришел вместе с теплом. Но я-то знал, что спать нельзя. Холод до конца не ушел из дома, таился по углам, наблюдая и выжидая. Глаза слипались, тепло манило и звало к себе.
– Я развяжу тебя, если ты будешь следить за огнем.
Мой спутник посмотрел на меня почти радостным взглядом. Однако там мелькало слишком много эмоций. Тогда я понял – ему нельзя доверять. Я ни за что не развяжу его. Даже если он будет умолять меня. Но он не умалял. Не просил. Просто сидел, смотря в окно. Он явно что-то замышлял. Уверенность в этом росла и росла.
Тревоги уходили в даль. Сон все-таки победил там, где проиграл всемогущий холод. Мне пришлось лечь вместе с этим… предателем. В том, что он предал меня, сомнений не было. Он только и мечтал о том, что бы погасить огонь…
Глаза слипались. Мельтешили огненные блики… Бездна тепла поглотила меня.
Утро выдалось на удивление солнечным. Я лежал на спине, смотрел сквозь прорехи на небо. Рядом лежал мой спутник, горел огонь…
Воздух звенел, подобный хрусталю. В тени старых елей стояла девушка, одетая в тонкое льняное платье. Белые, словно снег, волосы, слегка развевались на невидимом ветру. Острые, будто края снежинки черты лица были так же прекрасны и завораживали. Она смотрела, как тает старый бревенчатый дом, оставляя после себя круг древних камней, в центре которого лежали два тела.
Босые ноги ступали по снегу, не оставляя следов. Тела внутри круга все больше и больше покрывались инеем. Девушка подошла к ним, бесстрастно рассматривая двух мужчин. Один лежал скрючившись, обняв винтовку. Второй лежал боком на потухшем костре. Веревки обгорели, а остекленевшие глаза смотрели в сторону девушки. Губы красавицы тронула легкая усмешка.
Опустившись на колени, девушка молитвенно сложила ладони. Ветром пронесся ей голос над лесом:
– Тебя, великая мать, Ледяная Княжна, приношу эту жертву…
Тела уже не было видно из-под инея. Последними скрылись глаза, безжизненно смотрящие куда-то вдаль.
Древняя пуща, владения Ледяной Княжны, принимали жертву.
…Огонь почему-то почти не грел. Мы сидели рядом, протягивали руки, но холод все-таки завладел и им…
Странная Жизнь
«Опять всю ночь не спать
Понять пытаясь самого себя.