Снежная Королева и её владения
Шрифт:
Солдат вывел меня на пирс. Впереди были несколько бараков склада и размытая грунтовка, ведущая куда-то в глубь острова, где раскинулось нечто темное и огромное. Очередная вспышка молнии выхватила контуры потухшего вулкана, напоминавшего сточившийся клык.
Что- то завыло за моей спиной. Обернувшись, я разглядел в ночной тьме еще один такой же остров, в двух километрах южнее. Сквозь легкую дымку были видны мутные контуры военной базы. Лучи прожекторов пронизывали небо, что-то выискивая.
– Очередной налет, – прохрипел солдат за спиной.
И вот, один из лучей выхватил во тьме медленно летящий контур бомбардировщика. Маленькая
– Дефицит боеприпасов. По мелочам не тратить. У конфедератов их и того меньше…
Самолетик нарезал над базой еще несколько кругов. А потом вернулся во тьму. Лучи медленно потухли.
– А как же условия секретности?
– А зачем…
Солдат устало зевнул и побрел дальше, к складам.
Где- то во тьме щелкнул еще один выстрел. Но, кажется, это был лишь глухой раскат грома…
Одиннадцатый день
– Сэр, нам пора!
К этому быстро привыкаешь. Тебя постоянно зовут в путь. Постепенно входишь в армейский распорядок дня. Шесть часов, ты уже должен быть на ногах. Десять часов – и ты уже валяешься в душной палатке, переваривая в себе очередной день, прожитый в этом адском раю. Да, местечко здесь то еще. Я, конечно, читал про архипелаг, но одно дело изучать вдали, полагаясь на отчеты. Совершенно другое иметь с этим дело. Тогда все твое представление о нем переворачивается. Доводы ошибочны. Теория, на проверке рушится в пыль. Все летит к чертям. И ты переписываешь эти листы своей кровью и потом, устало отсылая их Туда, на материк. Черт, я кажется совершенно потерял контакт с цивилизацией. Все кажется чуждым. А я здесь не больше двух недель…
– Да, я готов, дайте пару минут, – сонно пролепетал я, нашаривая очки и готовясь собрать палатку и все нужные вещи в рюкзак.
Та ночь навсегда отделила меня от остального мира. Смертельно замерзнув, я дрожал и кутался в холодный брезент, трясшись в армейском грузовике. Грунтовка была размыта, это сильно ощущалось в кузове. Рядом сидел прикомандированный солдат. Кажется, он уже привык к этому и не замечал холодных каплей дождя. На путь был потрачен час. Шофер говорил, что в обычное время все было быстрее, но учитывая наступивший сезон дождей…
Мы прибыли на базу ближе к утру. Буря стихала. Тучи рассеивались, на западе вставал алый диск нашей звезды. Легкая дымка стояла над океаном. Словно слой сахарной ваты. Тысячи островов врезались в этот слой, возвышаясь над ним и пестрея яркой, разноцветной шкурой. Местами мелькали военные бараки. Но в целом, пейзаж был очень умиротворяющим. Пару раз пролетал одномоторный разведчик. Несколько раз до меня долетали выстрелы. Скорее всего, тренировка новобранцев.
Несмотря на ранний час, на базе кипела жизнь. Солдатская жизнь. Пехотинцы выстраивались на плацу, проводили утренею зарядку, выходили в патрули, тащили разнообразные контейнеры, бочки и ящики. Техники крутились вокруг радиостанций и нескольких бараков, у которых ночная буря сорвала кровлю. На специально расчищенных площадках стояли винтокрылы. Раньше таких машин мне видеть не приходилось. Пять, с иголочки новых красавцев, с еще свежей краской и крепкими винтами. Вокруг них стояли пилоты, что-то обсуждали и копались в их начинке.
Преодолев ряд палаток и бараков, мы вышли к зданию штаба. Небольшая одноэтажка, с караулом на входе. На флагштоке отмокает поникшее полотнище флага.
Полковник оказался тем человеком, который ломал шаблоны и стереотипы. Сколько раз нам показывали суровых и жестких офицеров, не жалеющих солдат ради выполнения задач. Цель важнее затраченных средств! Они глядели на нас с агитплакатов, высеченные из камня и стали, лишенные блеска в холодных серых глазах.
Он был учителем. Простым сельским учителем, которых тысячи. Конечно же, он носил очки. У него была легкая седина в волосах. Пальцы были мягки и хрупки, на среднем пальце левой руки характерная шишка, бывающая у тех, кто много пишет. Ах да, он же был левшой.
В его глазах было что-то неуверенное. Всем своим видом, всеми движениями и интонацией в хриплом голосе, всем этим он словно просил прощения. Ему было крайне неловко. Командование поставило его в неудобное положение. Он, наверняка, даже винтовки в руках не держал, но ему приходилось делать вид опытного человека. За тот курс обучения он усвоил лишь азы, ту малую крупицу познаний, с которой он был бы обречен на важном экзамене. Но ему приходилось решать проблемы, строить планы, разрабатывать операции. И все равно, он был отличным учителем и плохим командующим. Офицерский состав прекрасно понимал это, и всеми силами прикрывал его неопытность. Без этих решительных и волевых людей он бы и дня не продержался на посту. В одном из гарнизонов был такой же командующий, его скинули на второй день командования. Бунт был подавлен, но прецедент создан. В дальнейшем командование старалось компенсировать нехватку опыта, высылая опытные кадры.
Ему самому не нравилось текущее положение вещей. Но ничего он поделать не мог. Он был лишь простым сельским учителем, укрывающимся за маской опасного хищника.
Да, и о хищниках. Точнее, об одном редчайшем представителе, так и не изученном как следует. Керуанский тигр. Усмешка судьбы.
В любое другое время я бы с радостью поехал на архипелаг, получив официальное разрешение. Я бы с радостью тратил месяцы и годы, чтобы выслеживать, искать этот подарок судьбы. Но не так, не так я это видел.
Полковник приказал найти и ликвидировать его. Вот так, просто и по военному лаконично. Обнаружить и ликвидировать. Во избежание возможных жертв среди персонала. Я не виню полковника. Это не его вина. Он сам все прекрасно осознает и понимает весь трагизм ситуации. Но… риск есть риск. Просто, пятнать свою репутацию среди подчиненных, среди командования…
Все произошло очень быстро. Было подготовлено снаряжение. Выделен винтокрыл. Составлена карта с ареалом обитания. Выделен отряд прикрытия. Всего лишь три часа. Потом два часа сна. И вылет. Шанс на крепкий сон стремительно улетучивался.
Все смешивается в кучу. Вчера Кир показал мне, как можно есть землю. Нужно выбирать ту, которая ближе к корням деревьев. Она насыщеннее и питательнее. Потом, он сделал надрез ножом. Мелкий фонтанчик сока начал пробиваться сквозь мелкую трещину. Кир вытащил нож из почвы, фонтанчик ударил во всю силу.
– Что это? – спросил тогда я, даже не задумываясь о нелепости ситуации.
– Душа дерева, – улыбнулся он.
Он отложил нож и сложил ладони чашей. Набрал немного той бесцветной жидкости и выпил ее. Блестящие капли застыли на щетине.