Снежная Королева и её владения
Шрифт:
– Я говорю ЗДРАСТВУЙТЕ!!
И не дождавшись ответа, решительно развернулся и побрел прочь – не хочет говорить, ну и бог с ним. Цели Алексей достиг: яркий образ прочно засел в голове, а что смысла жизни не узнал… Ну так он, по идее, у каждого свой!
А старик посмотрел вслед гостю и улыбнулся в бороду чему-то своему…
Писатель судорожно выделял в ворде целые страницы и спешно жал на «делит». Выделял и удалял, выделял и удалял. Хотелось плакать – раньше была боязнь чистого листа, а теперь наоборот: написанного! Боже, ну что за мысли в голову лезут, одна другой страшнее – напишешь, прочитаешь и понимаешь, что нечто страшное из проклятых букавок складывается, самое ужасное: правда. Вся правда про человека… Раньше жил не замечая мерзости человеческого общества, а стоило на полгода покинуть его, как черте что в мозгу рождается. Осознаешь, что раньше не думал вовсе, а жил стереотипами поведения… Каждый день на мозг
– Аааааа… – слепая ярость поглощала разум писателя, – Простейшие! Одноклеточные! Жрете, гадите и трахаетесь. Чтоб вы все здохли! Чтоб МЫ все здохли!
Он стал крушить все, что попадалось под руку. На короткое время ярость удесятерила его силы – он схватил за ствол ружье и как дубиной размахивал, сшибая стулья, ломая стол, вдребезги разлетелся ноутбук… Наконец, человек выдохся и забился в угол…
– Одноклеточные… – рыдания сотрясали Алексея. Он с болью понимал, что это конец… Что уже не сможет жить среди людей… Да и не нужно… Он вжался в угол, теряя рассудок от осознания собственной ничтожности, сравниваясь размерами с амебой. Разум терял ориентацию в пространстве, ему стало все равно – человек он, или кусочек коры на бревне избушки. Мгновенье и Алексей почувствовал себя клеткой сосновой перидермы. Сжился с осознанием того, что является всего лишь жалкой клеткой, давно умершей и одеревеневшей. Он оказался зажатым со всех сторон феллогеном, чувство беспомощности заставило взвыть, судорожно рвануться куда-нибудь, неважно куда – лишь бы не чувствовать этого давления. Но вырваться на свободу не удалось, разум протолкался еще глубже – теперь Алексей был молекулой целлюлозы. Длинный ряд атомов разрывал на части, он чувствовал каждого из них, его валентность, силу притяжения. То, что было писателем, забилось в конвульсиях, пытаясь порвать межатомные связи, ставшие оковами. "Я молекула… Я молекула… Я атом… Нет, я человек… Человек…". "А что такое человек? " – спросило что-то. "Человек- это… Это…" "Вот видишь – что человек, что атом – все едино!" – довольно заключило нечто. "Нет, человек не атом!" – Алексей не сдавался."Не атом, не атом!" "Ну и в чем же разница?" – ехидно поинтересовалось что-то. "Человек… Он мыслит!!!" "Кто мыслит? Это простейшее? " – в голосе чего-то сквозило удивление. "Да! Мыслит!"
Мыслит… Алексей цеплялся за это слово, медленно выбираясь из ловушки разума. Мыслит… Мыслит… Мыслит… Шаг за шагом, опираясь на веру в способность человека мыслить, выкарабкивался из плена. И лишь осознав себя в собственном теле, он позволил себе лишиться сознания.
За небольшим, полузасыпаным снегом, окном на землю медленно опускались сумерки. Груда костей и мяса в углу, еще недавно бывшее человеком, медленно зашевелилось приходя в сознание. То, что осталось от писателя привстало, окинуло пустым взглядом последствия вчерашнего разгрома. Взгляд зацепился на раскиданных внутренностях ноутбука, откуда-то из глубин памяти выбралась одинокая мыслишка, что надо бы жесткий диск вытянуть – там полугодовая работа. Мысль всплыла, потеряно озираясь, и, испугавшись окружающей пустоты, хотела уже было юркнуть назад, но Алексей вцепился в нее мертвой хваткой. "Винчестер… Работа… Образы… Старик-молчун… Надо к старику! Уж он-то знает, что со мною происходит. Если не он то кто? Если не он, то дурка! Как те генералы… Что они там бормотали?… Снежная королева? Точно! Снежная королева! Это все она. Она…" Человек встал, раскручивая в голове эту мысль, стараясь придать ей объем, расширить, заполнив весь вакуум мозга. Руки автоматом накинули на плечи тулуп, берцы уже на ногах, плечом в дверь, вывалился на крыльцо. На ходу загребая ладонями снег, втирал его в лицо и брел к реке, утопая по колено в наст. "Снежная королева! Это все она, сука… Лед в сердце… Лед… Это я такой, а не человечество! Я…"
Каменную дорогу накрыло снегом, скрывая все ямы и щели. Алексей спотыкался, то и дело падал, проваливаясь руками в наполненные ручейками вымоины, с трудом вставал. А когда сил не хватало, просто полз на коленях вперед, пока на пути не попадался валун, на который можно опереться и выпрямить подгибающиеся ноги. Его шатало из стороны в сторону, но еще больше раскачивался его разум, то подсовывая видения снежной королевы вырывающей его сердце и вставляющей в грудь кусок льда, то вновь заставляя почувствовать себя жалкой амебой. Иногда разум катапультировался, оставляя ничтожное тело, ползущее по снегу и бормочущее в бреду проклятия и поднимался на лесом, с омерзением взирая
"Сынок, ты где это взял?! "Дядя Вася подарил!" – отвечал маленький мальчик, протягивая маме испачканный в грязи шарик от подшипника. "А ну немедленно выкинь! Он же грязный! Там микробы!" "А что такое микробы? – мальчик не хотел выбрасывать шарик, и заинтересовано рассматривал его, в надежде увидеть микробов!" "Микробы – это такие маленькие существа, они полезного ничего не делают, только едят и гадят… – женщина поколебалась и добавила – И размножаются." "А зачем же они тогда?…" – мальчик не понимал, как может что-то существовать и ничего полезного не делать. "А ни зачем! Просто так – паразиты!" Мальчик бросил шарик на землю и принялся с радостью топтаться по нему ножкой. "Вот вам, вот вам, паразиты!"
Разум вернулся, когда человек уже карабкался по склону горы, на которой в прошлый раз видел старика. Алексей замер, вновь ощущая тело и с ужасом понимая, что последствиями ночного похода будут ампутированные конечности и воспаленные легкие. Он уткнулся лицом в синие окоченевшие пальцы и затрясся в рыданиях. Найдя в себе силы, встал и медленно пошел вверх по склону, зная, что если камень будет пуст, то ничего не останется как сесть на него и замерзнуть. Говорят замерзать приятно… Слезы текли по лицу, лунный свет отражался от синего снега… Старик был на месте. Сидел, кутаясь в лохмотья, и смотрел в ту же даль что и раньше. Писатель подошел к камню, рухнул на колени и, вцепившись не гнущимися руками в старика, прошептал:
– Это снежная королева? Да? Это она заставила мое сердце оледенеть?
Старик повернул голову, всматриваясь в гостя, покачал головой и произнес:
– Причем здесь сердце? Сердце – оно кровь гоняет, из гениталий в голову. И обратно! Ледяные глыбы не в сердце, они в голове сковывают мысли. – Замолчал, и как вбивая гвоздь, добавил. – И не у тебя, а у всех остальных…
Алексей ошеломленно отпрянул:
– Так это правда?! Неужели человек на самом деле такое ничтожество? Но для чего-то же он существует? – Леша взмолился. – Должен же быть в этом какой-то смысл! Бог с ними, с сермяжными и исконно-посконными! Но хоть какой-то, малейший, отделяющий нас от амебы, смысл должен быть! Как же его понять?!!!
Старик вновь улыбнулся и ткнул пальцем писателя в лоб:
– Пойми сначала самого себя!
И отвернулся.
Алексей всматривался в старческое лицо, словно пытаясь проникнуть в мысли старика и выудить оттуда ответ на самые сокровенный вопрос. И только сейчас он заметил, что старик смотрит не вдаль, на раскинувшийся под ним лес, а вовнутрь самого себя. Писатель ужаснулся – там же пусто, там же нет ничегошеньки, пустота размером с кварк. Или все-таки…
Алексей собрался с мужеством и отчаянным усилием запихнул разум эту частицу атома и едва не закричал от ужасного давления. Но сдержался, чувствуя как тяжесть пространства медленно тает, а затем и вовсе понял, что может пошевелиться, погружаясь в вязкую пустоту. Писатель не торопился, давая разуму сжиться с новыми ощущениями, и лишь когда на смену ужасу пришло спокойствие, позволил продолжить исследование себя. Он проталкивался сквозь кисель тьмы в надежде наткнуться хоть на крупицу материи, зацепиться, сделать ее маяком в этой пустоте, якорем, для норовящего упорхнуть разума.
Впереди блеснуло, неярко и неуверенно, но Алексей рванулся навстречу искре всем сознанием. И замер пораженный – перед ним раскинулась целая вселенная, кружащаяся, пульсирующая в такт его сердца, безгранично огромная и в тоже время такая маленькая и родная. Вселенная его души.
Писатель счастливо засмеялся, впитывая тепло расплескавшейся в окружающем пространстве энергии и наслаждаясь видом разбегающихся галактик. Теперь он знал, что мысли – звезды. Они, или блистающие, смотреть больно, или тусклые, забытые, складывались в галактики – идеи. Живые, крутящиеся волчком, постоянно изменяющиеся, то вспыхивали подкормленные новыми мыслями и аргументами, то затухали, скрываясь за туманностями заблуждений. Все жило, подчиняясь своим непонятным законам, двигалось. То тут, то там рождались новые мысли и сразу бросались в бой, сражались, побеждали или проигрывали. Вон верою раскинулся Млечный Путь, его как стая волков окружили черные дыры знания и отхватывали от него по кусочку, засасывая звезды.
Алексей, в который раз за последние сутки пришел в себя, но теперь был полон спокойствия и понимания. Уже чернеющие пальцы достали из внутреннего кармана жпс-модуль и уверенно нажали на кнопку вызова. Старик вопросительно посмотрел на парня.
– Возвращаюсь! – коротко ответил на немой вопрос писатель.
– Куда? Во владения снежной королевы? И что делать будешь? – заинтересовано спросил старик.
– Надеюсь у меня хватит внутреннего огня, чтобы отогреть их разум! – твердо произнес Алексей.