Снежная Королева и её владения
Шрифт:
– Конечно хватит! У каждого хватит! Смотри! – Старче одобрительно кивнул и неожиданно провел ладонью у своей головы. Алексей был готов поклясться, что дряблые пальцы погрузились в тело, но в следующий момент он ахнул, дивясь завораживающему зрелищу: на старческой ладони засияло настоящее солнце, одно из тех, что полыхало внутри его самого. Алексей заслонил глаза, ощущая волны жара исходящие от маленькой звезды, от одежды повалил пар, мертвая чернота медлено исходила из отмороженных пальцев писателя, сменяясь здоровой краснотой. Старик держал «солнце» в ладони, играл с ним, купался в его энергии и внезапно подкинул к небу. Ослепительная вспышка на мгновенье поглотила ночь, вал света сначала скрутился в невероятную
Где- то далеко, в сотне километров от этого берега, под толстым слоем снега сонно зашевелилось семечко одуванчика. Но тут же притихло – инстинкт подсказал, что рано еще просыпаться, рано…
Среди ореховых зарослей, лежал молодой волк и обгрызал корку льда с лап. Он давно уже не воевал с одуванчиками, предпочитая им молодых кабанов. Волна тепла накрыла его, он пружинисто вскочил, оглядывался скуля, пытаясь понять источник. Вдруг над головой мощно залопотало, словно старый глухарь пытается взлететь с кочки. Но это не птица, а железное чудовище, подчиняющееся человеку, натужно воя и мигая огнями, потянуло через тайгу. Впервые волк не ощутил ненависти к творению человеческого разума, сладко зевнул и улегся спать.
Алексей постоял полминуты, но старик молчал, погруженный в свои думы. Да и зачем слова… Алексей развернулся и легко зашагал в сторону избушки, куда скоро должен прилететь вертолет.
На этот раз мудрец не смотрел вслед уходящему парню – умер, израсходовав всю энергию своей души… Он немного слукавил – огонь даже тысяч человеческих душ не может растопить одно сердце, находящееся во власти снежной королевы. Но малейшая искра способна зажечь веру, что иногда бывает важнее знания…
Белый Король
(Крючков Максим – Son of Anarchy)
«Танец смерти прост и страшен…»
Гр. Ария
«Смутное время»
Умеем ли мы учиться на своих ошибках? Можем ли мы разумно пользоваться тем опытом, что имеем? Если да, то почему все опять горит в огне? Почему все возвращается к тому, с чего начиналось? Все это замкнутый цикл. Его нельзя изменить, подействовать на него из утробы. Только сломать извне. Но кто окажется нашим спасителем? Кто будет тем, кто сокрушит этот цикл и установит новый? Конфедерация? Разрозненные мятежники? Кто он? Нет ответа.
Мы просто плывем по течению реки. В этом вся суть. Хотя они считают, что все иначе. За хитрыми словами они прячут простую истину. Мы слишком долго спим. Слишком долго. Мы разлагаемся изнутри. У нас нет внешнего врага. Нет внутреннего. Те единицы диссидентов не в счет. Если так будет продолжаться и дальше, то над нашим трупом будут пировать стервятники.
А они не видят этого. Они вообще очень многого не видят. Сколько проблем было бы решено, стоило картам лечь по-другому. К рулю пришел бы человек действия. И мы направили воды рек вспять. Свернули бы горы. Сломали этот мир.
Но мы лишь спим и медленно плывем по течению… застыв в вечном действии… цикл…
Когда молодого биолога, разочаровавшегося в своих покровителях, в срочном порядке командируют в приграничный район, находящийся на военном положении, а потом этому биологу поручают уничтожить опасного хищника, терроризировавшего местный гарнизон, что вы можете ожидать от служителя науки? Что еще можно ожидать от этого? Система рушится. То, что использовалось во благо, поворачивают против этого блага. Служители науки делятся советами, как лучше выжигать леса. Как лучше изготовить биологическое оружие. Как эффективнее убивать. Кто-то против?
Что случилось с тобой, Бог наш? Как ты мог отречься от паствы своей? Кто теперь будет вести нас во тьме? Кто будет нашим факелом? Нашим идеалом. Нашим лидером…
А может, тебя и не существовало? Где ты был, когда проливалась кровь младенцев. Когда что-то немыслимое и страшное стирало города в один миг. Кто ты, наш создатель? Где ты? Куда ты ушел?…
Мы лишь спим, и плывем по течению… и никто не может встать против системы зла… никто не может разрушить этот цикл, перемалывающий людей…
Первый день
– Сэр! Сэр, мы на месте! Эй…
Кажется, я опять заснул. Который раз за последнее время. Слишком сильно выматываюсь. Все время в движении. За последние пять суток так толком и не поспал. Сначала поезд с пересадками до порта. Потом два дня этой ужасной качки на старом танкере, временно переоборудованном в авианосец. Дальше тряска в бомбардировщике. Гарь, запах бензина, и этот гул, и этот пронизывающий ветер, рвущийся из тысячи щелей и пробоин в обшивке. Едва не подхватил воспаление легких, спасибо штурман отпаивал вонючим чаем. Да, смазка и сажа были повсюду. Дальше пересадка на военной базе. И долгий заплыв по туманным водам Чернотопья на патрульном катере. Это были незабываемые ощущения. Туман в этих местах достигал такой густоты, что видимость была не больше двадцати метров. Вдобавок к этому, тучи в небе никогда не расходились, перерезая в этом районе все освещение. Единственное на что можно было положиться это компасы, часто сбивающиеся из-за скопления затонувших кораблей и самолетов на дне. Глубина, кстати, не превышала и ста метров. Что слабо обнадеживало, учитывая огромное скопление хищных рыб. Иногда в клубах тумана мелькало что-то и похуже, пару раз чья-то чешуя скреблась о ржавое дно. Но, в целом, все прошло успешно. Война, докатившись сюда, сразу увяла и угасла. Ибо вести бой в таких условиях было невозможно.
Сразу за Чернотопьем шел архипелаг небольших тропических островов, архипелаг Керуа. Это была самая дальняя граница на северном рубеже. Селений мирных людей здесь не было. Были местные аборигены, но с первыми вспышками напалма они покинули острова, убравшись куда-то на север, в нейтральные и неизведанные воды. Обычным же людям там делать было нечего. Дикие и дремучие клочки земли, полностью покрытые растительностью. Ни благодатной почвы, ни полезной древесины, ничего. Даже дичь была порой бесполезна, а то и сама проявляла агрессию к охотникам. Здесь были одни гарнизоны военных, выжигавших несколько островов и селившихся на них. Залежи нефти и газа, неподалеку, решали проблему с энергией и сырьем. В целом, гарнизоны были вполне автономны. Раз в месяц шел транспорт с новобранцами и ресурсами. Но в последнее время, после ужесточения отношений с Конфедерацией, транспортные суда и самолеты стали идти в эти края все чаще и чаще. Перебрасывали военные части для отражения возможных атак и проведения возможных наступлений. Ключевое слово было «возможных». Прошло уже два месяца, обескровленные джунглями солдаты валились с ног, а Конфедерация все медлила, выматывая из нас все силы редкими налетами авиации.
Кто- то стрелялся, кто-то дезертировал. Жизнь постепенно угасала.
– Сэр, мы сходим на пирс, – настойчиво повторил изможденный солдат. Мелкие капли дождя глухо стучали по его шлему и откинутому капюшону плаща. Недалекий отсвет молнии выхватил из сумрака впалые щеки и абсолютно темные глаза.
– Хорошо, – тихо пробормотал я, тяжело поднимаясь с насиженного места у пулеметного станка.
Схватив свою сумку, я медленно побрел за солдатом. Намокшие сапоги глухо стучали по стальной палубе. Экипаж катера укрывался от дождя в рубке и под растянутыми плащами. Из тьмы проявлялись усталые и злые на весь свет глаза.