Я расскажу, как стыдно быть немымВ пивной, где виснет папиросный дым,В трамвае, утомительно бренчащем,Как мелочью, усталыми людьми,На пыльном тротуаре, где прохожийПоходит на тебя не только кожей,Но и душой, которую едваВозможно ль толком воплотить в слова.Как стыдно быть немым, когда в тебяЗаглянет человек, стоящий рядом:«Вы, кажется, листаете словарь?Ну, что там пишут новенького нынче?»А что сказать?.. Скажу ему: душа!Тогда другой (он пьян, стоит нетвердо)Обидится и скажет: «Ни шиша!» —И будет прав… Как стыдно быть немым,Когда взирают на тебя с надеждойИ ждут, что вот сейчас, еще немного,И будет слово каждому дано.«Вот, например, – скажу, – любовь. Чем плохо?»Но женщина вздохнет: «Не та эпоха!»И
дядя согласится: «Нет любви.Ты что-нибудь другое назови,А то кругом помешаны на сексе…»Ах, сердце! Для чего ты бьешься, сердце?Ты телеграф, но я, не зная кода,Твержу свое: душа, любовь, природа…Перевожу: любовь, природа, смерть.«От взрыва?» – уточняет тот же дядя.Бегу вперед, ни на кого не глядя,Растерянный, подавленный, немой.1972
«Несчастные люди – поэты…»
Несчастные люди – поэты,Которых не слышит никто.Блокнот, карандаш, сигаретыВ дырявом кармане пальто.Стоит он на Невском проспектеИ смотрит на время свое,Решая, в каком же аспектеЕму трактовать бытие?На вид ему где-то под тридцать,И труден решительный шаг…А время идет, как патриций,Надменное, с ватой в ушах.1972
«Не надо бросаться словами…»
Не надо бросаться словамиТакими, как «правда» и «ложь».Воинственный крик, между нами,На слабое эхо похожТого, настоящего крикаОбъятой смятеньем души,Узнавшей, что всё многоликоИ нету ни правды, ни лжи.1973
Круги времени
Где-то новый Монтень в эмбрионеОжидает, когда небесаУничтожат, как тлю на ладони,Человечество за полчаса.Набирается где-то терпеньяНа грядущие тысячи летВ виде клетки – дитя вдохновенья,Девяностого века поэт.Может быть, напрягаясь от мукиВ той, неведомой нам, тишине,Он найдет те же самые звуки,Что сегодня услышались мне.И строители будущей эрыПозаботятся также о том,Чтоб принять надлежащие мерыИ поэта исправить трудом.Но Монтень потихоньку напишет,И поэт потихоньку вздохнет.Кто услышит, а кто не услышит,А услышав, не всякий поймет.1972
«Век не знает удачи…»
Век не знает удачи.Утомлен пустотой,Он, как мальчик, заплачетНад своею мечтой.Рассыпая игрушки,Заводные слова,Он услышит, как пушкиУтверждают права.Он услышит раскатыПобедительной лжиНа фанерном плакате,Что закрыл этажи.Там на площади бравойОркестрантов семьяТешит головы славойОктября, ноября.Расступитесь, витии!Эти беды – не вам.Все печали России —Городам, деревням,Матерям и солдатам,Что в тревожном строюВерят чисто и святоОктябрю, ноябрю.1976
Куплеты шута
Живите, как придется,Любовью и трудом.Чем больше чашек бьется,Тем больше счастья в дом.Учтите, что карьераИ важные дела —Не более, чем мераПадения и зла.Значительно полезнейБыть бедным дураком,Чем умным, от болезнейУмершим стариком.Душевное здоровьеНе смогут уберечьНи молоко коровье,Ни праведная речь.Вы денег накопили,Достигли вы вершин.Но помните – могилеДовольно трех аршин.Богат не тот, кто можетКупить автомобиль,А тот, кто вам поможетНе обратиться в пыль.И я, поэт бродячий,Запечатлевший мир,Значительно богаче,Чем вор или банкир.Поэтому не стоитЖалеть меня, ей-ей!Ведь тот, кто яму роет,Всегда бывает в ней.1975
Завещание
(Из Жоржа Брассанса)
1.
Заплачу я, как плачет ива,Когда наш Боженька с утраЗайдет и скажет мне игриво:«А не пора ли нам пора?»Мне этот мир придется бросить,Оставить навсегда его,Но… пошумит еще средь сосенСосна для гроба моего!
2.
Когда в казенной колесницеМеня к чертям поволокут,Я постараюсь тихо смыться,Хотя б на несколько минут.Пускай могильщики бранятся,Пускай пеняют на меня!Могилы буду я бояться,Как школьник доброго ремня.
3.
Но перед тем, как в ад спуститьсяИ души грешников считать,Мечтаю я слегка влюбиться,Мечтаю влопаться опять!Сказать «люблю» какой-то пташке,А хризантемы, что в венках,Вполне заменят мне ромашки,Чтоб погадать на лепестках.
4.
Великий Боже! РастревожаВдову, меня отправив в снос,Ты не потратишь лук, похоже,Чтоб довести ее до слез.Когда ж вдова моя, к примеру,Решится на повторный брак,Пусть ищет мужа по размеру,Чтоб он донашивал мой фрак.
5.
Ты, мой преемник незнакомый,Люби жену мою, вино,Кури табак мой, только помни —Ко мне влезть в душу не дано.Мое останется со мною,И я смогу – сомнений нет! —Стоять, как призрак, за спиною,Коли нарушишь ты запрет.
6.
Итак, я кончил завещанье.Здесь желтый листик погребен.У двери надпись на прощанье:«Нет по причине похорон».Но я покину мир без злобы,Зубных врачей покину я!В могилу я отправлюсь, чтобыБлюсти законы бытия.1972Перевод с французского
«Бросишь взгляд из окна, как монетку…»
Бросишь взгляд из окна, как монетку.Что случилось? Как будто вчераЯ смотрел на зеленую ветку,А сегодня она уж черна.И ко мне наклонясь из потемок,Ветка тоже угрюмо скрипит:Что случилось? Вчера был потомок,А сегодня уж предок глядит.1977
Маше
Австралия по небу плавала,Как облако с теплым дождем,А Маша сидела и плакала,И маму искала на нем.Уехала мама в Австралию,В Канберру, в такую дыру!Ведет она жизнь очень страннуюИ прыгает, как кенгуру.Вот с облаком мама сливаетсяИ тонет в стакане вина.С любовником Маша спивается,Уходит от мужа она.Над жизнью проклятие вечноеИ в теле любовная дрожь…Австралия, дура сердечная!Да разве ж ты это поймешь?!Пока в океане купаетсяДалекая эта страна,Россия, как Маша, спиваетсяИ плачет, как Маша, спьяна.Никто ее душу не вылечит,Ее дочерей не спасет…Вот мама приедет и выручит,И разных зверей навезет.1976
«Писатель в ссылке добровольной…»
Писатель в ссылке добровольнойВ чужой квартире бесконтрольнойЖивет на первом этаже,Романы пишет на обоях,Детей не видит он обоих,Покоя нет в его душе.А за окном метель шальная,Собака бегает больная,Трамвай несется по струне.Писатель ищет оправданья,Живет, как в зале ожиданья.Покоя нет в его стране.Соединяя душу с телом,Он занят безнадежным делом.Нелеп его автопортрет!Соединяя правду с ложью,Надеется на помощь Божью,А Божьей помощи все нет.Ему бы помощь человечью,Чтоб сладить с неспокойной речью,Что в глубине его звучит.Звонок молчит. Трамвай несется.Никто за стенкой не скребетсяИ в дверь тихонько не стучит.1979