Снежное дыхание любви
Шрифт:
— Девочка, ты влезла в такой бизнес… в очень опасный бизнес. — Он поморщился.
— Но я ничего опасного не делаю. Сижу в библиотеке, читаю старые книги. Вы наверняка знаете — в прошлые века в России трюфели не считались чем-то особенным. В Охотный ряд их везли прямо из леса. Они стоили дорого, но любой, кто хотел их попробовать, мог это сделать.
— Сейчас все по-другому, Нина. — Антон поморщился. — Хорошо, я вам скажу. Есть две команды рестораторов. Одна заказывает французские трюфели во
Нина поморщилась. Она уже думала не раз, что деньги, которые Кирюшка обещал ей за работу, не приблизят ее к цели слишком быстро. И сам Кирюшка начал сомневаться, иначе он не сказал бы, что им стоит потянуть время и не отдавать карту. Еще он сказал — конкуренты их найдут. Выходит, это случилось? Антон — из конкурентов? Он нашел ее, выловил в реке. Нина назвал сумму, которую ей обещали за карту.
— Вы не шутите? — Антон крутил головой.
— Нет.
— Понятно. Нина, вы делаете подарок на много тысяч евро. Между прочим, сильно рискуя… собой.
Она смотрела на него, на лице читалось недоумение.
— Несколько тысяч, вы сказали?
Она никогда не имела дела с такими деньгами, ее родители тоже. Даже бабушка, которая позволяла себе отдыхать в Турции и Египте. Бабушка произносила иногда крупные суммы, когда говорила, за сколько купил зоопарк ее очередного дорогого хищника.
— Хотите получить столько, сколько это стоит? — тихо спросил он. Нина не ответила. — Хорошо, мы это обсудим, — сказал он.
Нина спросила:
— Мои вещи высохли? — Ее голос звучал спокойно, как будто она не слышала его вопроса.
— Сейчас взгляну, — он вернулся и сказал: — Еще немного, и вы можете переодеться.
Филька, который до этого спал на коврике, заворочался, потом встал, потянулся.
— А давайте-ка дадим ему немного размяться, — сказал Антон и взял с тумбочки Филькину поноску.
Он бросил кусочек гриба в угол, Филька быстро стряхнул с себя сон, метнулся следом. Он вернулся и отдал… Нине.
— Молодец, — похвалил Антон. — А я надеялся, что он отдаст мне. Я даже приготовил награду. — Он вынул из кармана крошечное печенье-рыбку.
Нина покачала головой.
— Филя мой воспитанник. А был бабушкин щенок.
— Подержите его так, чтобы он не видел. Я спрячу трюфель.
Антон ушел за шкаф, вернулся и скомандовал:
— Филя, трюфель!
Филя не двинулся с места.
Нина тихо повторил:
— Филя, трюф!
Пес на миг замер, а потом кинулся в угол, в который Антон положил кусочек свежего трюфеля.
Он вернулся с довольной мордой, подал находку Нине.
— Вы талантливый дрессировщик. А ваш пес — настоящая трюфельная собака. Такая стоит… Боюсь вам сказать…
— Не надо. Филя не продается. Но его щенки, когда они будут, конечно.
— Уж не хотите ли вы открыть питомник трюфельных собак?
— Может быть. Но сейчас у меня другие проблемы.
— Значит, так, — теперь вы мне расскажете о ваших проблемах. — Голос Антона звучал по-новому. Нина снова почувствовала напряжение.
— А если нет?
Как может она рассказывать незнакомому мужчине о себе? Какое ему дело до ее пятна, до тех мучений, страданий ее матери и собственных? Может, еще рассказать, что Дима ее бросил из-за пятна? Да-да, бросил. Это так. Мама сделала главное — она нашла доктора, у которого операция стоит дешевле, чем у других. Поэтому ей нужны деньги.
— Если нет, — Антон вздохнул, — значит, вы останетесь здесь.
— Надолго? — она наклонила голову на бок, стараясь не показать, как задрожало все внутри.
— Пока не расскажете.
12. Признание
Она скрестила руки на груди и в упор смотрела на него. В них то же, что и раньше. Внимание. Но что-то еще, чего она не видела до сих пор в глазах мужчин, обращенных на нее. Или не было таких глаз, в которые можно смотреть долго? Золотистые искорки на радужке светились не просто интересом. Казалось, ему нравится то, что он видит.
А если он хочет завладеть картой? Но у нее нет с собой карты.
Потом Нина поймала взгляд Фили. Он вел себя с Антоном так, будто тот кормил, поил и выгуливал его всю жизнь. А Филя не со всеми так себя ведет. Нина почувствовала себя лучше.
— Хорошо. Я вам скажу главное.
Антон не поменялся в лице, на нем не было ликования от победы — всегда приятно заставить другого сделать то, что ты хочешь, не подался вперед.
— Мне нужны деньги на операцию, — сказала Нина.
— Для вашей мамы? — тихо спросил он.
— Нет. Для меня.
Антон нахмурился.
— Что-то серьезное? Мне жаль, Нина.
Она отбросила волосы с правой щеки и повернулась к нему.
— Мне нужно избавиться от родимого пятна. Моя мама нашла доктора, но не в Москве, не в России. В другой стране.
— Европа? Штаты? — быстро перечислял он, прикидывая, где может стоить операция столько, сколько сказала Нина. Точнее, не сказала, а он сам вычислил по цене двадцати трюфелей…
— Нет. Это Тунис.
— Вот как? — Антон удивился. — Впрочем, эта страна на севере Африки особенная. Французы очень много вложили в нее. Вас должен оперировать арабский доктор?