Снежное дыхание любви
Шрифт:
— Нина, это Валерий Сергеевич, — представил Антон.
— Очень приятно, — сказала Нина мужчине, который пристально смотрел ей в лицо. Прежде она бы смущенно дернула головой, плотнее прикрывая щеку с пятном. А сейчас, напротив, откинула голову. Ничто в глазах мужчины не изменилось.
— Вы очень стильная девушка, Нина. И умная. Потому что только умная девушка может сообразить, что трюфели сегодня — это золото вчера.
— На самом деле, это правда, — начала Нина, а Антон засмеялся.
—
— Всякий человек должен знать себе цену. Иначе он перепутает цены на все остальное.
— Вы не поняли, — Нина поморщилась, — я имела в виду, что еще древние римляне закупали трюфели на золото. Они покупали североафриканские, ближневосточные. Они не знали, что у них самих эти трюфели под ногами.
Валерий Сергеевич кивал.
— Теперь мы тоже начинаем понимать, что и у нас они под ногами. А не в Италии и Франции. Нина, я готов купить то, что вы мне продадите.
Нина открыла сумочку и вынула дискету.
— Я должен проверить.
— Конечно, — она кивнула.
Он ушел.
Им принесли сок, потом большое блюдо, на котором лежали листья салата рукола, крошечные красные и желтые помидоры, что-то еще, чему Нина не знала названия.
— Все прекрасно, дорогая, — сказал Валерий Сергеевич. — Нина, я готов сотрудничать с вами дальше. Вот конверт. В нем вся сумма.
Нина зарделась.
— Валерий Сергеевич, я хочу, чтобы вы отдали эти деньги Антону.
— Ка-ак? — изумился он. — Насовсем?
Его круглые глаза стали еще круглее. Теперь они походили на большой глаз-оберег, который туристы привозят из Турции. Нина подумала, может быть, такие глаза на самом деле оберегают этого человека, поэтому ему все удается? Она попробовала округлить свои, не получилось.
— Нет, я просто хочу, чтобы он привез их завтра ко мне домой. Понимаете, мне трудно объяснить родителям, откуда у меня столько денег.
Валерий Сергеевич поджал губы.
— Кроме того, что вы умная девушка, вы еще и деликатная. Это правильное решение. — Он протянул конверт Антону. — Надеюсь, ты надежный сейф. Ключ от себя не отдашь чужой женщине, а?
— Только Нине, — быстро ответил Антон.
Нине показалось, что он смутился, а Валерий Сергеевич похлопал его по плечу.
— Ну что ж, я должен вас покинуть. Трюфель подадут сию секунду.
На самом деле официант уже нес перед собой блюдо.
— Спасибо вам, спасибо нам, — Валерий Сергеевич раскланялся и укатился.
Антон посмотрел на блюдо и сказал:
— Нина, ты видела его раздетым в моем доме. А вот так он выглядит парадно одетый.
— Трудно сказать, какой из них красивей. Не видна структура, но я думаю, вкус…
— Пробуй.
Нина попробовала кусочек гриба.
— Какой нежный, — заметила она.
— И какой ароматный. Что значит подмосковный трюфель томить в мадере. Валерий Сергеевич, я думаю, быстро сообразит, что гораздо выгодней родные грибы, чем привезенные из Франции. Но давай не будем о делах, наслаждайся.
Нина наслаждалась. Больше всего — обществом Антона, которое сейчас ее волновало больше, чем вкус трюфеля.
К его обществу она привыкала все больше. Когда она была вместе с ним, она даже соображала лучше, оригинальней, неожиданней. Рядом с ним она ничего и никого не опасалась. Она говорила, не думая о том, как он отнесется к ее словам. В его компании она чувствовала себя необыкновенно свободной.
Внезапно ее сердце сжалось. Завтра он привезет деньги и… все? Что общего у них может быть, когда дело закончено? У него своя взрослая жизнь, она даже не знает, была ли у него жена. Вполне могла быть, ему уже двадцать четыре года.
Он заметил перемену в ее настроении.
— Ты разочарована? Ты думала, трюфель на вкус другой?
— Нет, нет, он замечательный. Мне нравится. Очень.
— А мне показалось, ты скисла. Нет?
— Все в порядке, — сказала Нина и улыбнулась, глядя Антону в глаза. — Все хорошо. Ты приедешь к нам завтра в обед?
— А что, может быть не только торт, но и целый обед? — Он подался к ней через стол. Взял ее руку в свою. Потом тихо сказал: — Я готов приезжать к тебе на обед каждое воскресенье.
Нина засмеялась. Значит… значит он… не собирается расстаться с ней завтра навсегда?
Кофе, который им подали, был крепкий, терпкий. Десерт — необыкновенный. Нина не сказала бы, какие фрукты обладают подобным вкусом. Ей нравилось все. Даже снег за окном.
Они вышли из ресторана медленно, переполненные удовольствием.
— Нина, — сказал тихо Антон, когда они подошли к джипу. — Можно, я тебя поцелую?
Нина почувствовала, как задрожали колени. Она повернулась, подняла руки и обняла его за шею.
— Можно.
Антон прижался к ее губам, усы и борода щекотали, но губы теплые и сладкие ласкали ее губы так, что она от слабости готова была упасть. Она не падала только потому, что он крепко прижимал ее к себе.
— Нина, я… я… — наконец он оторвался от ее губ.
— А можно теперь я тебя поцелую? — прохрипела она. И, не дожидаясь ответа, ткнулась губами в его губы…
Снег падал и падал, но на их разгоряченных лицах он быстро таял…
Нина целовалась вот так впервые в жизни.