Снова домой
Шрифт:
От слез Лина едва не задохнулась. Не желая видеть счастливых лиц Энджела и матери, она почти вслепую бросилась в свою комнату, где только и могла найти сейчас убежище. Но оказавшись в своей комнате, Лина вдруг почувствовала, что она ей чужая, как будто Лина никогда и не жила в ней. Распахнув окно, девушка вылезла наружу.
Схватив стоявший возле крыльца велосипед, она плюхнулась на жесткое пластиковое сиденье и рванула с места. Злость, казалось, подталкивала, гнала ее.
Когда Лина доехала до поворота, начался дождь. Руль сразу стал скользким, по лицу потекла вода. Ветер
С каждой милей она все отчетливей понимала, что разбились в пух и прах все ее мечты об идеальном отце. Какой же идиоткой она была, поверив в Энджела! Поверив, что незнакомец может вот так просто войти в ее жизнь и сделаться папочкой. О чем она только думала!..
«Боюсь, он разобьет твое сердце...»
Она как бы вновь услышала материнское предупреждение и почувствовала себя еще более наивной и глупой. Разве Лина не знала, что мечты далеко не всегда сбываются? Конечно, знала. Так почему же она вела себя так глупо?!
На Лорел-стрит она вспомнила, что в Квилсенс-парке устраиваются по субботам вечеринки. Сделав поворот налево, она помчалась вниз по склону холма. Минут через десять Лина сделала последний поворот и выехала на дорожку старого парка. Руки ее закоченели, колеса велосипеда то и дело срывались в колею.
Бросив велосипед на краю поляны, Лина огляделась по сторонам. Она ждала, что кто-нибудь окликнет ее по имени, пригласит в компанию.
Но никто не подходил к ней. Подростки собирались группами: кто-то стоял у костра, кто-то спустился к воде. Она слышала нестройный шум голосов, слышала смех. Но чем ближе Лина подходила к костру, тем старше выглядели собравшиеся у огня парни. Она думала, что тут собрались школьники из старших классов, но эти парни больше походили на студентов колледжа, во всяком случае, по возрасту вполне могли ими быть.
– Зак, – прошептала она. О, как ей хотелось, чтобы Захарий оказался сейчас рядом с ней. Но время было позднее, домой ему уже не позвонишь. И, конечно же, вряд ли можно его встретить на такой вечеринке.
Засунув руки в карманы, Лина постаралась придать лицу самое безразличное выражение. Она переходила от одной компании к другой, ища хоть кого-нибудь из знакомых.
Наконец она подошла к берегу реки. Некоторое время Лина просто стояла и смотрела на воду. От злости, которую она испытывала еще совсем недавно, теперь не осталось и следа, вместе с ней исчез горевший внутри огонь. Ей стало холодно. Вокруг парни и девушки болтали, смеялись, наслаждались вечеринкой, никому не было дела до Лины. Было такое ощущение, словно она – призрак, которого никто не видит, который обречен на одиночество.
Лина услышала чей-то негромкий и, как ей показалось, знакомый смех. Она повернула голову: как раз в этот момент мимо проходила парочка. Лина встретилась взглядом с девушкой: Кара Милстон. В первый момент Лина застыла от неожиданности. Кара выглядела не менее удивленной. Когда-то давным-давно – с первого класса по седьмой – они были едва ли не самыми лучшими подругами. Но потом их пути разошлись. И если им доводились изредка встречаться, то они старались даже не смотреть друг на друга.
Ведь
Лина испытала нечто похожее на сожаление. Она подумала о том, как бы сложилась ее жизнь, не поменяй она в восьмом классе всех друзей. Что было бы с ней, если бы она не начала курить возле речки перед школьными занятиями, если бы не попробовала виски?..
Ей захотелось повернуть время вспять. Захотелось, чтобы Кара вновь сделалась ее лучшей подругой, с которой всегда можно было бы поговорить о чем угодно.
Торопливо усмехнувшись Лине, Кара прошествовала мимо.
Лина вздохнула и опустилась на колени у самой воды. От реки тянуло холодом. Этот холод пробирал до костей, но сейчас ей было все равно.
Она не могла припомнить, когда в последний раз чувствовала себя столь одинокой. Казалось, что вся ее жизнь сделалась какой-то злой шуткой. Когда нужно, как назло рядом с ней не было ни единой живой души. Даже сейчас, во время одной из самых шумных, больших школьных вечеринок, она оставалась одна. Всеми забытая.
И ей страшно захотелось, чтобы все это сразу переменилось. Она вовсе не хотела злиться на мать, не хотела больше истерик, которые, к сожалению, сделались привычными в их доме.
Ей хотелось, чтобы они все вместе, с матерью и отцом, сели за стол, и она сказала бы, что очень их любит.
Но когда они пришли сегодня домой, она сразу почувствовала себя чужой для них. И вместо того чтобы как взрослая со взрослыми поговорить с родителями, она устроила очередную истерику и удрала из дома.
Сейчас мечта о том, чтобы просто иметь отца, казалась Лине очень старой, казалась мечтой маленькой девочки. Сейчас ей хотелось любить его и чувствовать себя любимой. Она хотела, чтобы Энджел любил ее такой, какая она есть, – а это значило, что и она, в свою очередь, тоже должна любить его таким, каков он есть, несмотря на все недостатки.
Конечно, он не Фрэнсис и никогда им не станет. Фрэнсис всегда любил ее на свой манер – тихо, мягко... Энджел любит совершенно иначе. Энджел был похож на нее – необузданный, горячий, взрывной. И с ним отношения сложатся не так легко, как ей бы хотелось. Но разве она знала, чего так страстно добивалась?
– Не знала, – шепотом произнесла она в прохладную ночь. Только сейчас, в эту самую минуту, Лина осознала простую истину. Она хотела, чтобы они сделались единой семьей – все втроем. Но семья не образуется в мгновение ока. Вначале неизбежно будут столкновения, истерики, оскорбленные чувства и... извинения.
Горячие слезы капали с ресниц и текли по щекам, смешиваясь с холодными каплями дождя. Лине страшно надоело все время куда-то убегать, все время чувствовать себя злой на весь мир. Ей осточертело то, что, куда бы она ни пришла, везде она чувствовала себя чужой. Она вспомнила о своем доме, о саде, который находился всегда в безукоризненном порядке, о грядках, где мать высаживала розы, о качелях на крыльце, которые подарил как-то на Рождество Фрэнсис, – и тоска сжала ей сердце.
Семья – когда можно всегда прийти домой. Теперь Лина отлично понимала это.