Снова убивать (другой перевод)

Стаут Рекс

Мьюр затряс головой:

– Нет, нет… Ни за что.

И, как накануне, в кабинете у Перри, он вдруг пришел в ярость. Он вскочил, уперся руками в стол, нависнув над Вульфом.

– Я же сказал, я должен ее увидеть! Негодяй! Какого черта ты ее прячешь? Зачем? Чего ты добиваешься? Что вы с Перри…

Мне страшно хотелось ему вмазать, но он был слишком старый и слишком хлипкий. Вульф, откинувшись в кресле, взглянул на него и закрыл глаза. Мьюр продолжал бесноваться. Я встал, подошел и попросил сесть, и он переключился на меня и начал орать, что видел, как я на нее смотрел вчера у Перри. Мне показалось, что его сейчас хватит кондрашка, и потому я взял его за плечи и усадил, а он замолчал так

же внезапно, как и разорался, достал из кармана платок и отер лицо трясущейся рукой.

Только я от него отошел, как раздался звонок в дверь. Я не знал, хорошо ли оставлять Вульфа наедине с этим маньяком, но он, видя, что я сижу, поднял на меня свои бровки, и я пошел посмотреть, кого там еще принесло.

Я приподнял шторку. Перед нашей дверью стоял немолодой такой парень, в свободном твидовом пальто, с грубоватой красной физиономией, серыми усталыми глазами, прямой линией бровей и отсутствующей мочкой на правом ухе. Я узнал бы его, даже если бы он стоял другим боком, потому что видел в «Таймс» его фотографию. Я открыл дверь и спросил, что ему нужно, а он оскорбленно ответил:

– Мне нужно поговорить с мистером Ниро Вульфом. Я лорд Клайверс.

Глава тринадцатая

Я кивнул:

– Ладно. Входите.

И попытался включить мозги. Прежде чем рассказывать дальше, я должен кое в чем сознаться. До того самого момента я еще не думал всерьез, будто Харлана Сковила мог убить маркиз Клайверс. А почему? А потому, что, как большинство людей – может быть, американцев в особенности, – я, в общем-то, всегда про себя считал, что титулованные особы не способны на такое. К тому же маркиза Клайверса только что принимали в Вашингтоне, в Белом доме в его честь устраивали обед, а значит, убил кто угодно, только не он. Хотя, по сути дела, все эти важные особы, которые обедают в Белом доме, убивают народу больше, чем все убийцы, вместе взятые. Так или иначе, я, глядя через стеклянную панель на титулованную особу, тут же вспомнил, что у него есть оружие и он умеет с ним обращаться, что мотивов у него хватает и что если уж Харлан Сковил, который явно был человеком недоверчивым, заглянул к нам проверить, что из себя представляет Ниро Вульф, то он вполне мог позвонить и Клайверсу, и вот тут-то у меня и забрезжила мысль, о которой я веду речь. Вывод напрашивался сам собой.

Все это пронеслось в голове мгновенно. А когда я принимал шляпу, трость и перчатки, я еще подумал, что, может, и неплохо было бы свести вот так лицом к лицу маркиза и Мьюра, но не я у нас принимаю решения. Потому я проводил его в гостиную, предложил сесть, сообщив, что Вульф занят, а сам вышел в прихожую, написал там на листке: «Пришел наш друг Клайверс», вернулся в кабинет и вручил листок Вульфу.

Вульф прочел, посмотрел на меня и подмигнул правым глазом. Я сел в свое кресло. Мьюр успокоился, но упрямиться продолжал. Они попрепирались друг с другом еще пару минут без всякого толка, и тогда Вульф сказал:

– Мы занимаемся чепухой, мистер Мьюр. С меня достаточно. Прошу, передайте мистеру Перри, что я приступаю к действиям, о которых предупредил его утром. Это всё. Меня устроит лишь полное снятие обвинения с моей клиентки без всяких условий. Всего доброго, сэр, у меня посетитель.

Мьюр поднялся. Руки у него больше не тряслись, челюсть тоже, но дружелюбия в его глазах я заметил не больше, чем в речах Муссолини. Он постоял молча. Бросил злобный взгляд на меня, потом с минуту, наверное, не мигая смотрел на Вульфа, а потом наклонился, поднял с пола шляпу и двинулся к двери. Я пошел следом, выпустил его и постоял немного на крыльце, глядя, как он идет, пошатываясь, будто пьяный. Он был как мул из сказки, который бодался с деревьями – вроде бы не слепой, но

до того упрямый, что разницы никакой.

Я постоял немного, чувствуя скорее злость, чем жалость, а потом вернулся в кабинет и сказал Вульфу:

– Вы его добили. Идет – шатается. Вот уж красавчик… Крыса крысой.

Вульф слегка кивнул. А я продолжал:

– Я вам сунул записку, так как подумал, что полезно было бы показать их здесь друг другу. От неожиданности могли бы ляпнуть что-нибудь интересненькое. Так подсказывает мне мой социальный инстинкт [14] .

– Разумеется. Только у нас детективное бюро, а не модный салон. И не бродячий зверинец… хотя мистер Мьюр, безусловно, гиена. Пригласи лорда Клайверса.

14

Термин Чарльза Дарвина, который он впервые ввел в «Происхождении человека». По его мнению, естественный отбор в эволюции человека способствовал развитию социальных инстинктов и связанному с ними развитию умственных способностей.

В гостиную я вошел через смежную дверь, чем немало удивил Клайверса. Он заметно нервничал. Жестом я пригласил его в кабинет, а он, прежде чем войти, постоял на пороге, изучая комнату. Наизучавшись, прошел и встал перед столом Вульфа. Тот посмотрел на него, прищурившись, и слегка кивнул:

– Здравствуйте, сэр.

И указал на кресло, где только что сидел Мьюр.

– Садитесь.

Клайверс медленно повернулся кругом. Обвел взглядом по очереди книжный шкаф, карты на стене, репродукции Гольбейна, еще один книжный шкаф, трехфутовый глобус на ножке, портрет Брийя-Саварена, еще один книжный шкаф и портрет Шерлока Холмса у меня над столом. Потом сел, посмотрел на меня, нахмурившись, и ткнул большим пальцем в мою сторону.

– Кто этот молодой человек?

Вульф сказал:

– Мой доверенный помощник мистер Гудвин. Просить его выйти нет смысла, поскольку в таком случае он отправится в очень удобное место, откуда все слышно, и запишет нашу беседу.

– Черт возьми.

Клайверс трижды гоготнул – га-га-га – и забыл обо мне. Нахмуренные брови его повернулись к Вульфу.

– Я получил ваше письмо по поводу лошади. Это противоречит здравому смыслу.

Вульф кивнул:

– Согласен с вами. Любой долг противоречит здравому смыслу. Это завистливое прошлое, которое держит за горло своими холодными мертвыми пальцами живое настоящее.

– А? – Клайверс вытаращил глаза. – Вы о чем? Бред. Я имел в виду цену за лошадь – двести тысяч фунтов стерлингов! Глупо и безнадежно.

– Ничего подобного. – Вульф вздохнул. Он потянулся было к звонку, чтобы вызвать Фрица, и передумал. – Ваше появление – лучшее тому подтверждение. Если бы ваш долг и впрямь не подлежал взысканию, с чего бы вам было беспокоиться? Не хотите ли пива?

– Какое вы пьете?

– Местное. Очень даже неплохое.

– Попробую. Я приехал к вам потому, что племянник мне объяснил, что если я хочу с вами встретиться, придется ехать. А я хотел встретиться, поскольку мне необходимо понять, вы болван или мошенник.

– Уважаемый сэр, – Вульф поднял брови, – неужели вы думаете, что этому нет альтернативы?.. Фриц, еще один стакан и бутылку. – Он открыл крышку и налил себе. – Похоже, вы человек прямой. Что ж, тогда и будем говорить прямо. Собственно, я этому только рад. Я боялся, что вы решите оспаривать свою идентичность, чем создадите нам множество лишних хлопот.

– Оспаривать свою идентичность? – Клайверс сердито сверкнул глазами. – С какой стати я должен ее оспаривать?

– Не должны, но могли бы. Ведь это вы сорок лет назад находились в Сильвер-Сити под именем Джорджа Роули?