Сновидения петербуржца

Артемьев Петр

СОКРОВИЩА СМЕРТИ

Была благосклонна Фортуна ко мне:Дубовый сундук откопал я – в нем клад.Открыл: черепа в оболочках камней,В наростах кристаллов, сверкая, лежат.Будто горят в огневидных орнаментахМертвые кости с времен незапамятных.Два черных глаза зияют в оправахЗерен алмазных, рубинов кровавых.Спасибо Фортуне: теперь я богат(Свое колесо добросовестно вертит).Везучий отыщет невиданный клад,Воочию узрит сокровища смерти!

ГАБРИЭЛЬ БАТИСТУТА

Он король на поле, гений, он артист.Но однажды был на диво странный матч:Нрав строптивый показал футбольный мяч.По воротам Габриэль безбожно мажет,С трех шагов попасть не может даже,То защитник станет на пути —Отбирает мяч, как ни финти!Переменчива

Фортуны карусель —Разрыдался как ребенок Габриэль.Он к трибуне, где болельщики, бежитИ покаяться в плохой игре спешит.Рвет футболку на груди, себя кляня,Молит зрителей: «Простите вы меня!Перед вами я безмерно виноватИ сквозь землю провалиться буду рад:Всех подвел я вас, кто за меня болел.Вы свидетели, как я в галошу сел!»И притих тогда огромный стадион.Не осудит своего любимца он.В эту напряженную минутуГрянул возглас: «Любим Батистуту!»

МАРДАРЬ

К охотничьей избушке я проникГлухими тропами, сквозь облачную хмарь.Вхожу и вижу: кряжистый мужикЕст за столом. Зовут его Мардарь.И приглашает он меня за стол.В его глазах презрение и злость.Пустую миску подает мне и – прикол! —Кладет в нее стальной огромный гвоздь.И вспомнил я, что слово дал – гвоздь съесть,Но понимаю: дело не под силу.Гвоздь в горло? Нет, пускай страдает честь:Неверность клятве совесть мне простила!

ВЕРА КИСЕЛЕВА

Проникает в дом отряд(Маски, автоматы).Террористы в доме спят.Перебьют их всех подрядС ними я в цепи, шепчу:«Бойня будет скоро!»Смерти гадам я хочу,С наслажденьем замочуБандюганов свору.Я взъярился, словно зверь.Во мне гнев без меры…Распахнулась настежь дверь:Киселева Вера,Моя юная подружка,Вдруг выходят в коридор.Передернул я затворИ в припадке злобы лютойРасстрелял их – бес попутал!Тут откуда ни возьмисьТеррористы заявись:Хмуры, бородаты,Форменные каты.Отобрали автомат,Вывернули рукиИ с ухмылкой говорят:«Жди ужасной муки!»Я взмолился, жутко ведь:«О, прошу пощады!Легкой смертью умеретьБудет мне награда». —«Хорошо, уговорил,Милость в нашей воле.Гордость ты свою смирил —И умрешь без боли».Положили на живот,Голову зажали.Чуть повыше, чем хребет,Нож меня ужалил.Резал шею мне тесак (Не скажу, что больно).Наконец окутал мрак:Стал я труп безвольный…

ВИКТОРОВ

За стол сажусь чайку попить с пирожным.Оно на блюдечке заманчиво лежит.Приходит Викторов, знакомый с хитрой рожей,С ухмылкою, что, мол, не лыком шит.Подходит он к столу без приглашенья,Берет пирожное, запихивает в рот.Я онемел от шока возмущенья:Мой ужин поедает живоглот!Эклера я мечтал отведать сладость,И мягкость выпечки, и свежий аромат…И кайфа не словил – все к черту, все не в радость,Что слаще Викторову было во сто крат!

РЕКА

В саду тенистом, заросшемХрам Христов одинок и заброшен…Рядом с храмом, у южной стены,Как посланник богини войны,В шлеме грозной Афины-ПалладыНа престоле языческий жрец.Он статный, геройского склада —Борец за блаженство сердец.Перед ним дева в платье старинном:Каштановых локонов волныУпали на плечи и спину,Очи слез и страдания полны.Человек в шлеме грозной АфиныДеву к тайной реке зовет,Где любовная лава течет.Говорит ей: «Прими крещенье,Соверши в реке омовенье!»Из уст льются слова как мед.Но поверить она не может,Что дает избавленье река.Кто же девушке бедной поможет,Убежденья в ком сила крепка?И тогда появляется женщина.Она с девушкой связана кровно,Она мать этой девушки словно.Ей от века судьбою завещаноПробуждать в детях чувства природные,Делать все, естеству угодное.Повелительным жестом рукиОна дочку туда направляет,Где поток огневидной реки,Словно золота слиток, сверкает.И поверила матери дочь:Из души все сомнения прочь!И проснулись любовные грезы.И к реке, где священная лава,Вывел дочку служитель Афины,Весь в лучах ослепительной славыИзбавителя девы невинной!

МОРЕ КОРОГОДСКОГО

Люди

тонут. Им не выбраться из плена.Будут морем Корогодского убиты.Волны синие и гребней белых пенаКак надгробий мраморные плиты.Сидя на песчаном берегу,Я себя в тисках могильных вижу:Выйти на берег из моря не могу —Подойти боюсь к морской пучине ближе…

ОНА

«Не стану жить с тобою не любя! —Она сказал мне. – Тебя забыть я рада». —«Ну и пускай, – воскликнул я с досадой, —Взаимно отрекаюсь от тебя!»Любимый образ потускнел, поблек.Увы! она растаяла как снег.И тут является ее подруга, Лея,Преподнести отступнику урок,И как полынь в устах ее упрек:«Ты потерял ее. Поступок дуралея!Любовь к ней – легкое и розовое пламя.Ты заглянул в себя и видел благо это.Пускай отсутствует взаимность между вами —Твоя душа была святым огнем согрета.Мужчина тот поистине красив,Кто дел сердечных трудности изведалИ боль терпел, зато Любви не предал:Он был вынослив и трудолюбив!»И понял я, что стал врагом Любви.Огонь горит во мне неистребимыйИ сердце беззащитное язвитНевинным равнодушием любимой…

БИЧ

Я быков строптивых на лугуУстрашаю, щелкая бичом.Укротить животных не могу:Им угроза плети нипочем.В огневидный радужный клубок,В луч животекущий распрямился,По спине хлестнул быков, ударил в бок.Свет почуя новый, необычный,Покорясь лучистому бичу,Побрело смиренно стадо бычьеНа закланье в руки к палачу.

ВАМПИРЫ

Собственной матери, чувств не тая,Излил свое горе: «Родная моя!Яд смертоносный по жилам разлит.Кто, как не ты, мою боль утолит?Та, что люблю я, ко мне равнодушна.Будет твоим лишь внушеньям послушна.К ней поезжай, жить со мной убеди,Счастья восторг обещай впереди».Мать уезжает. Приходит известье,Следует быть, мол, в условленном месте.Адрес в кармане. Все в полном порядке.В парадной был лифт. Вот и нужный этаж.Девушка с парнем стоят на площадке:Стиляги на вид и в манерах кураж.Насмешливо смотрят. Нахальные лица.И заявляют: «Мы служим в милиции.Маньяка свирепого вышли на след.Пока преступлений его не раскрыли.Проверить бы надо: убийца не ты ли,Ах! рассмешили историей жуткой.Меня пропустили к заветной квартире.Пластина железная к двери привинчена.Надпись читаю на ней необычную:Любимая… смерть…От прочтенного обмер я.Дальше идут телефонов три номера.Слово любимая палец мой стер.Звоню. Мать открыла, пустила в переднюю.В глазах ее скорбных ответ я читаю.Развеял он грезы, надежду последнюю:О встрече с любимой моей не мечтаю.Горем убитый, вхожу я в гостиную:С белою скатертью стол стоит длинный.Мужчина сидит за ним, мрачен и тих.(Он моей матери будто жених.)Мать улыбается. Счастлива очень.(Мрачный мужчина, выходит, мне отчим.)Девушки носят на свадебный столНоги куриные в винных бокалах,Строят улыбочки. Страшен оскал их!Словно я в гости к вампирам пришел.

ТИМУР

Артист народный З.Я. КорогодскийПреподает студентам СПГУП’а,Где ректор знаменитый Запесоцкий.Учащихся оценивает скупо:Им прививает он азы актерской школы,Дерет их, словно сидоровых коз,Ведь правда розог лучше лести роз.Пускай учения вкушают хлеб тяжелый.Он ходит старческой нетвердою походкой,По полу шаркая. Волочит еле ноги.Седой как лунь, колючая бородка,Взгляд острый, подозрительный и строгий.У дедушки крутой, сварливый нрав.(Одет с иголочки. На шее красный шарф.)Пригрезился однажды мне З.Я.Вот что во сне увидел ночью я…СонПредстал он мне, повел бровями грозно,Брюзжит как прежде, смотрит гневно, хмуро.Но тут произошла метаморфоза:Старик вдруг превращается в Тимура.Студента СПГУП’а так зовут.Приемами маститого актераСыграл З.Я. искусно юный плут,Конечно при участии гримера.Не зря артист народный КорогодскийПреподает студентам СПГУП’а,Где ректор знаменитый Запесоцкий.Учащихся оценивает скупо:Дерет их, словно сидоровых коз,И возбуждается при виде горьких слез(Напоминает чем маркиза мне де Сада),Но вышколит зато он их как надо,Ведь правда розог лучше лести роз.