Сновидения петербуржца

Артемьев Петр

ПЯТКА

Привязан к ней. В одежде, но босой.Я в плен попал к разбойнику. Гляжу:Он зол, хитер и черный глаз косой.Небритый, смуглый, волосы как смоль,Кудрявые. По виду он цыган.«Убью не сразу, – говорит, – узнаешь больРан пулевых». И достает наган.На пальце ствол он ухарски вращает.Спокоен я, и смех меня берет:Терять мне нечего. Наганом он стращает!Предлог для шутки неудачный выбрал:С длиннющей лентой он достал ручник,С патронами огромного калибра.И в ту минуту духом я поник.Мне дулом он провел по пятке голойИ холодком ее пощекотал,И плена своего постиг я смысл тяжелыйИ страх, что пятку разорвет металл.

МУЗЕЙ АРКТИКИ-АНТАРКТИКИ

У меня два сына.Митя – это старший,Двадцать три исполнится.Феде двадцать лет.Вот во сне картина:Дом, квартира наша,Входит Митя, помнится:«Папа, брат, привет!»Говорит

нам Митя:«Вы в музей сходитеАрктики-Антарктики, где был раньше Храм.Я там обнаружилАрсенал оружия.Просто не поверите вы своим глазам!Ружья, автоматы,Мины и гранаты».Попадаем с Федором мы на Рубинштейна.Тут сынок подумал – взял и говорит:«Арктики с Антарктикой хоть музей затейный,Но военной темой я по горло сыт!В сад пойду пришкольныйМяч гонять футбольный».И пошел своею Феденька дорогой —Я стоять остался на своей стезе:Пусть себе играет, ну и слава Богу! —С горечью подумал и побрел в музей.К церкви по КузнечномуЯ иду расстроенныйПо путям трамвайным.Одинок мой путь!Жизни драма вечная —Как все неустроенно!Но с путей нам тайныхСилы нет свернуть…

КУСТОДЬЕВСКИЕ БРИЛЛИАНТЫ

Во сне себя вижу я вором:Проник в Институт геологии,По узким крадусь коридорам,В коленках дрожат мои ноги.Забилось вдруг бешено сердце:На полке, в шкафу – только глянь ты! —Лежат за стеклянною дверцейКустодьевские бриллианты,Три ограненных кристалла.Дверца не заперта даже.К брильянтам тянусь, но не сталаРука совершать эту кражу.Пальцы мои онемели —Им не коснуться камней.Думал, что рядом я с целью,Но не приблизился к ней.Неприкасаемы грани!Чистым кристаллам служа,На неусыпной охранеТайно стоят сторожа.

ГУЛЬДЖАН ЕРГАЛИЕВА

Летней ночью взошли мы с Гульджан ЕргалиевойНа вершину холма – и родные местаВидим как на ладони, стоим молчаливые.Звездоносная твердь глубока и чиста.Начертили на ней огневидные сетки,А они образуют собою кубы.По ночам облетают Вселенную клетки,И зовутся они кораблями судьбы.Куб гигантский с небес к нам с Гульджан подлетает,Но ступить мы боимся на борт корабля.Подхватила нас клетка, твердыня пустая,От космической скорости дух захватило,Но кричу я Гульджан: «Из Вселенной немойНас обратно доставит незримая сила,И в указанный час мы вернемся домой!»

СИГАРЕТЫ «ТУ-134»

В комнате утром лежу я на койке.Настежь окно. Где я? Глянул: не слабо —Зимний, Колонна. Смекнул: справа Мойка,Значит я в здании Главного штаба.Пьяная брань раздалась на Дворцовой.Центра нарушена вмиг тишина:Набедокурить желает шпана.Только подумал – в окошко влетаетВзвыла шакалов довольная стая —Сыплются градом пивные жестянки.Пачка пустая пикирует на пол(Стало окошко мишенью, как в тире),Ком грязи брошенный стены заляпал.Кайф получив, дальше двинулась кодла,Комнаты облик изгадив неслабо,Хоть – слава богу! – не вышибли стеклаВ здании царственном Главного штаба!

МУЗЫКА

Учителем быть – незавидная доля.Вижу во сне, как работаю в школе.Литературы веду я урок.Словесность изящная дурням не впрок!Дикие выходки, ругань и ор…А за стеной голосов стройный хорВедет а’капелла.Солистка запелаСвое ариозо.Стоят в горле слезы.Под школьными сводами плавно парила.Потом на роялеСонату сыграли,А следом свирелиПослышались трели…Звонок, перемена. Из класса все вон.Выдохся, выжат я словно лимон.В кресло, сраженный усталостью, плюх!Голову свесил. Я сник, я потух.Эх, не житье, а сплошная проруха!И отключился… Вдруг слышу: над ухомШепот сначала, девичий смешок,Я встрепенулся и вижу вокругЛица веселые юных подруг.Все пионерки в галстуках алых.Было их девять. Сразу узнал их:Пели они за стеной и игралиТо на свирели, то на рояле.Словно газели, легки, грациозны.Радости искры во взорах серьезных.Цветы полевые —Глаза их живые.Волосы – лен.Я изумлен:Одна из них запросто, без промедленийСела, ласкаясь, ко мне на колени.За шею обняв своей нежной рукой,Прильнула к щеке моей теплой щекой.Прижал я ладонь свою к тоненькой талии.Локоны светлые благоухали.Она мне сказала:«Ты вынес немало.Дух твой в упадке.Ты не в порядке.Бедный учитель, ты так одинок!Жизнь преподносит свой горький урок.Чтобы воспрянуть, ты музыку слушай:В музыке ищут спасения души.Музыку слушай – в ней счастье найдешь.С музыкой Правда, без музыки – ложь!»

САРРА КАПЛАН

IВижу во сне Филимонову ОлюНа киносъемках на острове Капри(Там она в главной снимается роли):Платье старинное, с лентами капор.Даму играет и держится примой.Внешность ее изменилась под гримом:Бледно лицо и застыло,

как воск.Есть в нем игрушечный кукольный лоск.Контур бровей искривлен черной тушью —Так изогнулся, что сходство разрушил.IIДальше мне грезится: я в кинозале,Свет потушили, зажегся экран,Титры пошли, и за кадром сказали:Фильм представляет, мол, Сарра Каплан…

НЕГРЫ

На приусадебный участок нашПриехал я, окинул дачу взглядом:У подпола, где цокольный этаж,Толпа рабочих, целая бригада.Подвал открыт, но главное – о, Боже! —Рабочие все негры, чернокожи.Что за дела? Туда скорей бегом.Кто разрешил им вторгнуться в мой дом?Какого лешего здесь эти иностранцы,Свалившиеся с неба африканцы?Им говорю: «Послушайте, друзья!Убраться восвояси не хотите ли?»Они в ответ: «Из Центра мы “Семья”Начальство вашу дачу указало —Могила получилась из подвала.Как обезьяна был покойник, лазал ловко.От изумления глазами я захлопал —И в подпол…На каменном полу фанерный гроб, открыт.В нем – мертвый негр, и от него смердит.Зажал я нос. Мне стало дурно, тошноОт аромата нового жильца.На воздух выскочил, кричу гостям непрошенным:«Сейчас же убирайте мертвеца!»Они опять: «Поймите, мы не можем:Ваш адрес указал нам Центр.Мы лишь рабочие. Что делать чернокожим,Определяет Ментор».Какой кошмар! Мне было не до смеха,И, потрясенный, в город я уехал…Приходит сын на следующий деньС известием: на дачу ездил он,Пробрался к подполу бесшумно, словно тень,И все разведал тайно, как шпион.Особенно что Федю поразило —Те негры были некрофилы!Он стал свидетелем таинственной их встречиУ подпола и слышал до концаБезумные, неслыханные речи:Они сожрать хотели мертвеца!

ЕВГЕНИЙ МОРГУНОВ

Иду по улице, в руках держу коробку.(Патроны в ней несу и револьвер!)Мне боязно – я озираюсь робко:А вдруг задержит милиционер.Спешу в гимназию сто шестьдесят шестую,Где должен ждать Евгений Моргунов.Избавлюсь от оружия вчистую.Подальше от греха: отдал и был таков.Ах, если бы добраться поскорей!Зацапают в Кресты того гляди…Ну, наконец! Добрался до дверей,Вхожу в гимназию. Опасность позади.Видать, недавно прозвенел звонок.Последний, пятый, кончился урок.Как будто растревоженный тут улей.Уверовав: идет все как намечено,Ничуть не допуская мысль о краже,Коробку с уличающей поклажейЛежали кучей прямо на полу.Зашел в уборную всего лишь на минуту(Естественно, реакция на страх),Вернулся. Что такое? Фу ты, ну ты!Меня встречает девочка в слезах(Седьмого класса ученица),Ногами топает, бранится:«Коробку гадкую как ставить вы посмелиНа наши ранцы, сумки и портфели?Мои лекарства повредились в сумке!Страдаю я заболеваньем редким —Ношу с собой микстуры и таблетки».Как аргумент берет портфель онаИ сыплет на пол пузырьки, пилюли.Их в порошок растерли мои пули.Дитя вопит, милицией грозя.Не спорил я. Коробку хвать под мышку.Ведь место встречи изменить нельзя —Как угорелый мчусь туда вприпрыжку.Пространство коридора пролетаю.Запасный выход, лестница крутая,Этаж… другой… еще один… и вот!..От ужаса прошиб холодный пот:Не ждал меня там Женя Моргунов.О, Господи! – я плакать был готов.Оружие не сбыл я. НеужелиС собой таскать коробку эту снова!Я думал, что конец, что я у цели,Но план другой у Жени Моргунова.

НЕВА

Штормит Нева. Вовсю бушует буря.Кружится снег в мерцанье фонарей.Подобны волны пляскам злобных фурий,А ветер – завыванию зверей.Смотрю с моста: на берег вышло трое.Скажу, не по сердцу мне их шальная прыть:Неву, как настоящие герои,Хотят на лодке утлой переплыть.Лишь ринулись в клокочущую пену,Волна так яростно плеснула лодке в бок,Что в результате от крутого кренаНахлынул в днище ледяной поток.Гребцы мгновенно дали разворотИ выбрались на берег из пучиныДно осушить и вновь водоворотАтаковать. (На то они мужчины!)Тут я с моста бегу на помощь к ним.Лодчонку подняли, качаем, как корыто,И воду – раз, два, три! – движением однимВсю вылили на каменные плиты.Опять нырнула между волн посудина.Но пересечь Неву кому под силу?Вольна, неукротима, неподсудна,Вмиг лодку и людей накрыла.В подводный мрак ушли как камень двое.Ко мне взывал. Протяжно, дико воя,Его мольбы в куски рвал зимний ветер.И наблюдая, как храбрец тонул,Я взвешивал: пусть прыгну за тобой,Но не спасу, а сам пойду ко дну —Бессмысленно мне жертвовать собой.Но в ум вошел вопрос, как клин:А если б это был мой сын,То разве я позволил бы емуПогибнуть одному!Ведь я его отец.Но так же тонущий теперь в Неве пловец,Пусть в безрассудстве виноват,Мне – брат!