Сновидения петербуржца

Артемьев Петр

С ней поднялись по лестнице к квартире.(Желанье разгоралось все сильней.Я чувствовал: в огромном этом мире,На белом свете, нет ее родней.)Но вотслучилосьчтопотом —ИсчезлаСветакакфантом!В сознании невиданной потери,В безумии панического страхаЯ взвыл подобно раненному зверю,Я был на грани жизненного краха.«Входи в квартиру, милый, я готова!»Я дверь открыл, вхожу – и вижу ложе:На нем Светлана без одежды.На божество она похожа,Меня зовет и тело нежит.А рядом с нею на постелиЛежат два волка. Словно бритвы,Клыки, оскалившись, блестели.Рычат. Я стал читать молитвы.С постели спрыгнули и смолкли.Одежду сбросив и горя

желаньем,Я бросился в объятия к СветланеИ поцелуями горячими обжегЕе все тело с головы до ног.Но несмотря на все мои старанья,Мой член обмяк. Я главного не смог.И это – правда горькая в рассказе:Не слились мы со Светою в экстазе.Итак, я потерпел в постелиФиаско полное. К тому – какой позор! —На секс наш посторонние глазели,Но скрыть себя до времени сумели,И был среди них Меньшиков, актер.

РАФИНАД

Гигиенических салфетокНосил я в сумке упаковку(Для наведенья марафета).Достал пакет, но взял неловко,И уронил салфетки наземь я.Что за досадная оказия!И подобрав пакет с земли,Увидел я, что он в пыли,Но изнутри не стал он грязнымИ возбудителем заразным:Салфетки в пленке герметичной,Всегда они гигиеничны.Пакет я вытер, отряхнулИ в сумку снова запихнул.Но тут растроился я очень:Рука нащупала коробку,Водой нечистой был подмоченВ ней сахар. Выскочила пробка —Бутылка в сумке пролилась,С водой на дне смешалась грязь,Впиталась в сахар. Вот досада!Пропало столько рафинада!

ВАГОНОВОЖАТАЯ

Еду в трамвае —переживаю:Он управляется бабой дебильной,Жизнь пешеходов ее мало трогает,Едет, не глядя в окно на дорогу,По телефону болтает мобильному.Что вытворяет безмозглая дура?Вот подойду – и влеплю ей затрещину.Только подумал – на рельсах фигураВыросла стройной молоденькой женщины.Тетка беспечна, наезд обеспечен! —Вспыхнула мысль. От волненья вспотел я:Прет на прохожую груда металла…Вопль, удар – и ее распластало.Буфер, наехав, коверкать стал тело.Шок испытав, я зажмурил глаза.Тетка нажала на тормоза.Стоп. Остановка. Поздно, чертовка!Надо такой приключиться беде,Плюс предстоят показанья в суде.Вид был ужасен кровавого трупа.Тетка смотрела спокойно и тупо,Как посторонняя, невиноватая.Баба-убийца, вагоновожатая.Люди сбежались толпою вокруг.Охти да ахти, снуют хлопотливо.Тело недвижное, дернувшись, вдругНа ноги встало от силы прилива.Корпус обрел свою прежнюю форму,Шея не виснет, и строен скелет,Зажили раны, и пульс пришел в норму,Кровоподтеков пропал синий цвет.Сжало в ладони оно в кулаки,Чтобы вожатой задать тумаки.

НАДЕЖДА

Мотор заведен, и сейчас мы отчалим.Стартуем. Надежда бежит впопыхахВдогон за машиной с гримасой печальной.Кричит нам она: «Я сварю вам обед,Отец на ходу ей кричит из окошка:«Надежда, пойми, ты дурная кухарка.Вчерашний твой суп – от него только харкать,Дать бы тебе за него по лбу ложкой!Нет проку в тебе – увольняю за это,И сам приготовлю на ужин котлеты.Отныне мы трое тебе не питомцы,Расчет получи, пару рваных червонцев!»Две рваных бумажки ей бросил под ногиИ резко дал газу. Надежда одна,Рыдая, стояла на пыльной дороге…Но было еще продолжение сна…Отец не нарушил им данный обет:Нажарил на ужин он гору котлет,Но пробовать мать их не стала, однако,Под дерево бросив голодным собакам.

.

ДАДА ПРШО

Два футбольных клуба – «Челси» и «Монако» —В Лиге чемпионов проводили матч.Монегасков острая началась атака,Пас был отдан форварду, подхватил он мяч.Это был Дада Пршо.Первым краем он прошелИ пробил издалека,Подкрутивши мяч слегка.Тот под перекладину бац! – и вниз отскок,Вдоль вратарской линии покатился вбок.Но одно не ясно: пересек ее ли?(Спорные моменты – правило в футболе.)Дал повтор замедленный телеоператор:Мяч зашел за линию – видно хорошо,Но судьи решение – субъективный фактор,И засчитан не был гол Дада Пршо.

«ВЕЛИКАН»

Через трамвайные путиДорогу мне не перейти,Максима Горького известный всем проспект.Трамваи едут взад-вперед,Один, другой и третий прет.И все мои попытки – ноль эффект.И только сделаю я шаг,Заметит вмиг железный врагИ на меня несется, будто бы стрела.И отступаю я назад,Проехал мимо подлый гад,Но следом новый змей ползет из-за угла.Вот-вот

порвется жизни нить:Они меня хотят убить.В лепешку смят я буду многотонным грузом.Бегу вперед во всю я прыть,И удалось мне проскочить.Трамвай дал тормоз, за спиной проехав юзом.Раздался скрежет мне вдогон,Но перешел я рубикон —И вот гуляю в Александровском саду.Разжал тиски свои капкан,И к кинотеатру «Великан»Походкой бодрой и уверенной иду!

КОРАБЛИК

Еду по льду на фигурных коньках,Сделать мечтаю фигуру – кораблик.Прежних попыток эффектом был крах.Новая проба. Берет меня страх.Я наступаю на старые грабли?Ноги расставив, как два носа лодки,Боком по льду без проблем всяких еду.Выполнил я элемент сложный четко.Видела мать. Ей кричу во всю глотку:«Мама, ты рада? Победа, победа!»P.S. (post scriptum)

ТУПИК

Иду по Боровой. Дом номер двадцать шесть.В нем диспансер для наркоманов есть.А у дверей, в коляске инвалидной,Сидит бритоголовый инвалид,И невооруженным глазом видно,Что дерзкий и матерый он бандит.И тут от удивленья я опешил:Ведь это Александр Солоник!Всегда в бегах, но – ловок леший! —Уходит хитроумно от погони.А если сообщу я куда надоИ выдам органам увертливого гада,Не скроется на этот раз негодник.Ведь невдомек ему, что втайне я охотник.И только так подумал – за спинойШаги: меня опередили.Я оглянулся и увидел, что за мнойШел незнакомец, с виду киллер.И в панике я задал стрекача,Спасаясь от расправы палача.Бежал как угорелый от него я.И, как попал, не помню, на пустырь:Там здание стояло нежилое.Я шмыг в него. Достань меня, упырь!И от волненья так вошел я в раж,Что промахнул за этажом этаж —И на последнем оказался сдуру,На самую взобрался верхотуру.Как сумасшедший бросился к окну,Прильнул к стеклу, вниз глянул… Ну и ну!Огромной показалась высота —И выбраться наружу я не мог.Я жизнь свою, как книгу, пролистал —Ведь гибелью грозил с окна прыжок.Я в западне: куда ни глянь – блокада.Спуститься вниз: там киллер-василиск!Убьет меня одним своим он взглядом,Но прыгать – тоже безрассуден риск.Какой просчет, какой самообман!Охотником себя вообразил —И сам, как заяц, угодил в капкан,Спасаясь бегством из последних сил.Что делать мне? Стою в оцепененье,И комом ужаса застрявший в горле крик…Вниз броситься, спуститься по ступеням —Один итог. Один тупик… Тупик!

Книга 2

АДМИРАЛТЕЙСКИЙ ОСТРОВ

По Адмиралтейскому острову иду.Впереди Васильевского — берег на виду.За Невой, напротив, в золотом сиянииУниверситетской набережной здания.Как живой румянец розовый их цвет.Мне прийти к ним надо, но дороги нет…Переплыть Неву бы, да стремнина невскаяСильная, студеная. Как не дорожитьМне своим здоровьем? Есть причина веская:Хвори я хронической не хочу нажить.Там себя смирила грозная река.К берегу спустился: здесь могу поплавать,Здесь и переправа станет мне легка.Вынырнул внезапно слева от меня,От него шарахнулся я как от огня.Раз махнув, торпедой ходу дал вперед,И нырнул, и ногу показал козлиную,Снова всплыл, и прямо на меня гребет.И слоновьим глазом посмотрел он мутно.Здорово я струсил, взял за сердце страх.К берегу обратно мчусь на всех парах.Выбрался на берег… Ох ты, доля злая!Чтоб, в Адмиралтейском округе гуляя,Не мечтал попасть я в Университет.

ДВОРЦОВАЯ ПЛОЩАДЬ

Через мост иду ДворцовыйК Невскому – и скис я:Впереди меня здоровыйМужичина лысый.Он идет, и кроет матом,И пустую, как гранату,Взял за горлышко бутылку.В нем почувствовал я зло.Мне, конечно, повезло,Что ко мне он был затылком.Обернется если вдруг он(Этой мыслью я напуган),То бутылкой даст мне в лоб.Может быть, загонит в гроб.Ох, погубит он меня!Чтоб не быть мне в переделке,От него как от огняЯ бегу обратно к Стрелке.И почувствовал урод,Что включил я задний ход.По пятам мужик дурной.Но догнать меня не смог он:Далеко я был от гада.Проезжавшего трамвая,Злость бессильную срывая.Успокоившись, мужик взял прежний курс:В сторону Адмиралтейского проспектаПо мосту пошел (таков его был вектор).Я не двигался, пока не скрылся гусь.И тогда лишь перешел в конце концов яМост. И вот она – моя Дворцовая!