Сновидения шамана
Шрифт:
– Да брат, в этом мире тоже есть такое явление, как на первый взгляд бессмысленная череда странных событий, объединённая беспощадной теорией не случайной вероятности. Она здесь тоже всё связывает одним плотным слоем клея и без неё никуда. Я сам удивлён, так что ты сильно диву не давайся. А то пропустишь самое главное.
– На счёт главного Лууч. После всего тобою сказанного, и нами съеденного, у меня впечатление, что мы что-то хорошо упускаем. Только я пока не могу понять что именно.
– У меня такое же впечатление. Это от переедания. Но на ум ничего не приходит. Хорошо, что ты заметил. Так что будь начеку.
– Я всегда начеку.
В номере гостевого дома мы забрали своё снаряжение, приторочили к седельным сумкам, на лошадей, приведённых в порядок и отправились обратно. Верхом вышагивать по вечерним улицам, было значительно проще, чем на своих двоих. Мы не пускались рысью по мостовым, не столько из конспирации, чтобы не показать свою торопливость, сколько от того, чтобы растрясти собственные животы. Когда мы прибыли и зашли в «забегайечку», Синеока, уже приканчивала дюжинную тарелочку с пироженным. Ведь неизвестно ещё, сколько от неё успели унести пустой посуды.
– И куда в неё только всё вмещается? – спросил Гор, когда мы подходили к столу, чтобы забрать нашу связную девочку.
– Я долго голодала, – ответила она, прежде, чем я хотел предупредить Гора, что он говорит шёпотом слишком громко.
– По тебе не скажешь. Ну что уходим?
– Уходим, – икнула, она в ответ Гору. – Лууч расплатись за меня. Я без монеты.
– Без проблем, – я оставил горсть платеартов на столе и мы вышли.
– Где твоя лошадь Синеока? – спросил Гор.
– Нет у меня лошади.
– А как ты сюда попала?
– Это долгая история. Мне надо было сюда попасть, я и попала.
– Шикарный ответ.
– Гор, попасть в Сомном, воистину великое дело в жизни любого человека, вспомни сам свои злоключения, прежде чем ты очутился тут, жив здоров.
– Ладно, можешь запрыгивать ко мне.
– Нет. Я тебя едва знаю. Я поеду с Луучом.
– Как будет угодно, – я подождал, пока она заберётся назад и не ожидал, что она схватит меня так сильно, словно это были последние обнимания родственных душ перед расставанием. – Так куда нам?
– Пока прямо, а там увидим.
– Ты точно от Керук... – начал спрашивать Гор, но мы уже выступили вперёд и она не посчитала нужным, ему ответить.
Поразительно дело. Не успел я через минуту оглянуться на Гора, как обнаружил, что за нами следует городской страж, в длинном серо-зелёном балахоне с конусообразном, отливающим в свете фонарей, медью шлеме. Он сказал за нами, на вороной кобыле, но отчего-то не спешил приближаться, словно чего-то ждал. Он был очень подозрителен, ещё я не совсем понимал, что в нём было не так. А в нём определённо, было что-то не так. Вот только думать об этом было некогда. Гора вопросительно кивнул мне, но я повёл головой, чтобы он ничего не предпринимал. С него станется.
Через несколько протяжённых восхитительных улиц, так что оставалось время любоваться их красотой даже в процессе необъявленного бегства, позади за нами шла уже тройка серо-зелёных всадников. Я намеренно не превышал скорости, имитируя типичную вечернюю вылазку по городу по делам, но впереди вдруг возник заградительный кордон из доброго десятка всадников. Пришлось обогнуть улицу по полукругу и уйти в первый попавшийся сквозной переулок. Думать, как и когда местная исполнительная власть прознала, о моём присутствии в городе было некогда, как и о странности быстрого распространения до местного края известия, о моей якобы преступной личности, с вознаграждением за поимку и придание смерти.
Вот собаки, – признался я вслух, когда за нами, в полный галоп, по всем улицам, куда бы мы не ушли, следовала уже целая конница, открыто нагоняя нас.
Нас очень хорошо спасал Гор. Следуя по узким улочкам, возможности обогнать нас, мы не давали. Зато на него постоянно пытались набросить лассо. Ему приходилось частенько оборачиваться, на лету перерубая петли верёвки мечом. К моему удивлению, стрелять из пистолета в своих преследователей, он благородно не считал за необходимость.
– Как они о нас прознали – выкрикнул, в один момент, поравнявшись со мной Гор, когда позволяла ширина внутреннего двора.
– Это они за мной! – ответила первой Синеока.
– А что ты сделала?
– Засветилась не там где нужно, прежде чем вышла на вас, – негромко сказала она, так что услышал только я. – Лууч, поворачивай на главную улицу.
– Там же нас сразу возьмут, числом. Без боя.
– У меня всё готово.
– Для чего?
– Сейчас узнаешь. Поворачивайте.
– Ну, смотри.
Я вывернул на главную улицу и тут же мы стали приближаться к тупику, из выставленных в ряд телег. Позади, нас нагоняла та же многочисленная конница.
– И куда мне теперь? В воду? – теперь были слышны и явные возмущения Гора, совсем местами нецензурного характера.
Вдруг, вместо ответа, вокруг нас всё подёрнулось рябью, а заграждение и вовсе стало исчезать, пропадая в зеркальных вечерних искажениях света фонарей, воды и мало поддающегося описанию, особенно прозрачного воздуха. Кажется, по нам даже пытались открыть огонь, из очень длинных ружей, что были только у двоих во всём ограждении, но звуки выстрелов, дошли до ушей смазано, как будто через плотные слои воды и ваты. Только сейчас я заметил, что Синеока не держалась больше за меня руками, хотя я спиной всё ещё чувствовал, что она сидит позади меня.
На мгновение я совсем перестал что-то чувствовать. Мне мельком показалось, что я привычно выхожу из состояния глубокой медитации. Вдруг, подомной, словно материализовалась Черёмуха, грохнула копытами о землю. Мы с Синеокой, перелетели через её склонённую к самой земле голову, в высокую траву. Над нами, ярдах в сорока, светилось яркое голубоватое свечение, озаряя всю округу, плавающими волнами с толстыми нитями света.
– Ты как? – вскочил я, после короткого кувырка.