Сны инкуба
Шрифт:
— А может, дело в том, что вы допустили гибель — сколько их было? — шестерых полисменов в огне?
— Анита, что происходит? — спросил Зебровски.
Я рассказала ему. Даже не глядя, я знала, что лицо Зебровски дружелюбным не будет. Ничто так не выводит копов из себя, как если убивают их коллег.
— И как же ты выжил, Купер? — спросила я.
Он полыхнул на меня взглядом:
— Сама знаешь.
— Ты выдал их тем вампирам, на которых охотился?
Он глядел молча, но отрицать не стал. Этого было достаточно.
— Он продал копов за деньги? — спросил Маркони.
— Нет, — ответила я, — не за деньги.
— Нет, — сказал Купер, — не за деньги.
— За что же ещё? — спросил Смит.
— За бессмертие, — сказала я. — Верно, Купер?
— Не только.
— За что же ещё? — спросила я.
— Ты — слуга-человек Мастера Города. Ты знаешь, за что ещё.
Я заморгала, не зная, что сказать, но отодвинулась и уже не держала пистолет у его груди. Я знала, на что это похоже — соблазниться тем, за кем охотишься. Просто в моем случае соблазнение было более традиционным. Ладно, зато я хотя бы среди живых.
— О чем он? — спросил Смит.
Густой голос Малькольма заполнил зал со всеми его столами и чашей для пунша. Все было готово для пунша с печеньем, хотя пунш, на мой взгляд, был слишком красный и слегка густоватый.
— Сила, офицер. Сила и секс — вот что предлагает Жан-Клод.
— Аккуратнее бросайся камнями, Малькольм, а то могут и вернуться.
— Это угроза?
— Нет, дружеское предостережение, что бросаться камнями можно, только имея чистые побуждения.
— Спроси своего друга. Спроси его, заманил ли его к нам секс с кем-то из нас. Я в течение многих веков видал смертных, приходивших к этой жизни ради секса.
— Во-первых, — ответила я, — он мне не друг. Во-вторых, мне не важно, зачем, важно лишь, чтоон сделал.
Я трогала Купера, когда обыскивала в поисках оружия, и никаких вспышек информации не получила. Никаких картинок. Способность Малькольма видеть через прикосновение я не приобрела, а только одолжила. И хотела одолжить снова.
Наверное, надо было хотя бы притвориться, что я выполняю обычную процедуру. Я повернулась к Куперу:
— Кто твой мастер? И где он сейчас?
— Скорее всего, ест.
— Где его дневное логово?
Он покачал головой, вроде как даже улыбнувшись.
— Я тебе ничего не скажу, Анита Блейк. Я не более собираюсь предавать своего мастера, чем ты своего.
— Видишь ли, мой мастер не просит меня потрошить беззащитных безоружных женщин, а твой просит.
Он снова покачал головой:
— Я его не выдам.
Теоретически говоря, больше прав у этого вампира не было. Я могла прямо сейчас законным образом всадить ему пулю в мозг. В ордере говорилось, что я могу использовать любые средства, которые сочту необходимыми. Об этом вслух не особо говорится, но я знаю, и все мы, легальные охотники за вампирами, знаем, что среди нас некоторые толкуют это положение ордера как оправдание пытки. Я пытку не люблю — ни по какую сторону цепей. Кроме того, у Купера репутация мужика крепкого. А у нас нет времени возиться и его ломать. Нам надо знать, где живёт его мастер.
Я подошла к Малькольму. Он явно не был рад видеть меня так близко.
— Чего вы хотите, миз Блейк? Вы получили своего негодяя — забирайте его и уходите.
Я понизила голос, чтобы слышали только мы с ним и почти готовый покойник Купер.
— Попытайся ещё раз прочесть мои мысли прикосновением.
— Я не пытался…
— Если будешь отрицать, я очень постараюсь, чтобы все, с кем ты вёл переговоры последние годы, узнали, как именно ты их перехитрил. Рукопожатия было достаточно.
— Я никого не зачаровывал.
— Нет, ты просто читал мысли, брал знание из разума против воли владельца. Это запрещено законом.
— Опять угроза, миз Блейк?
— У меня все просто, Малькольм. Если ты сейчас своё скромное ясновидение применишь ко мне, оно останется нашей маленькой тайной. Если нет, оно не останется нашей маленькой тайной. Сам видишь, насколько просто.
— Как я могу тебе верить?
— Можешь или не можешь, а выбора у тебя нет.
Тут я ощутила его силу — как воду, заполняющую помещение. Когда-то я боялась в этой силе утонуть. Сейчас я знала, что могу в ней плыть или просто её не замечать.
— Показуха на меня впечатления не произведёт.
— Я это сделаю, но не потому, что ты меня заставила. Я хочу, чтобы прекратились эти убийства, и если мы приютили среди нас змей, не ведая того, то я хочу знать, кто они. Я не потерплю, чтобы подобные вещи творились в моей церкви или же членами её.
— Отлично. — Я протянула ему руку. — Давай тогда от слов к делу.
Он нахмурился, но руку мне дал, и как только наши пальцы соприкоснулись, я почувствовала, как он роется у меня в голове. Ощутила, как он увидел ещё раз образ мёртвой женщины. Более полный. Своей силой я взмахнула наружу, как парирующим клинком, и на этот раз он был готов — он просто убрал руку и отступил.
— Пусть тебе будет от этого столько же радости, сколько мне за много сотен лет.
Это прозвучало как благословение по форме и проклятие по сути, но я не обратила внимания. Мне надо было воспользоваться даром, пока он со мной. И я повернулась к вампиру, пристёгнутому наручниками к стулу.
Он слышал по крайней мере часть разговора с Малькольмом, и лицо его было сердитым и вызывающим.
— Я не буду говорить.
— Я тебя и просить не буду.
— Что сейчас происходит, Анита? — спросил Зебровски.
— Я собираюсь выяснить то, что нам хочется знать.
— Как? — с явным подозрением спросил он.
Я не могла сдержать смеха:
— Зебровски, ты чего подумал?
— Даже не знаю.
И смех у меня сам собой угас. Всегда неприятно видеть, как твои друзья смотрят на тебя так, будто допускают, что ты можешь быть монстром.
— Я ничего не собираюсь делать такого, чего ты сегодня уже не видел.
Он удивлённо раскрыл глаза:
— Но тому типу ты нравилась, а этот тебя не выносит.