Сны мага
Шрифт:
Владычица лесов и болот Пайя с исследовательским интересом смотрела на собирающийся на краю палаточного города караван.
Она неспешно ехала по дороге, ведущей в обжитые районы провинции, следом тянулись унылой цепью полтора десятка из тех болотников, что рискнули выбраться из безжалостно и безостановочно затапливаемых океаном бесконечных зарослей долины Пайя к свету и солнцу. Когда-то давно Ванити была любимой наследницей, единственной и лелеемой отцом и множеством нянек и дядек, однако она не боялась, что ее узнают. Некому узнавать, кости ближайших слуг сожрала трясина, кроме того, Наследница Провинции
Болотники, идущие следом за ней, были столь же невзрачны, а низкорослые лошадки, выменянные у горцев, спускающихся в долину Пайя со своего горного хребта, неожиданно ловко чавкающие широким копытами по болотам и полуразвалившимся дорогам, вовсе не выглядели дорогими.
Все они, с оглядкой двигающиеся мимо палаточного моря Менджубы, выглядят облезлыми, нищими беглецами, с которых нечего взять и которым нечем платить за присоединение к каравану.
А караван-то собирался, и богатый по нынешним неспокойным временам.
Она рассмеялась про себя, внимательно оглядывая большой отряд, готовящийся к отправке. В пестром сборище можно было вычленить синие, белые, серые и желтые камзолы. Были и унылые коричневые дорожные мантии, и откровенные лохмотья, не позволяющие понять, к какому наемничьему отряду принадлежит собирающаяся группа.
Не смотря на оружие, лошадей, повозки и телеги, наемники были бездомные бродяги, согнанные со своих мест медани…
И шатры казались не такими пестрыми и общее мрачное настроение нависали над Менджубой, словно черная туча.
Бродяги…
И вот Ванити Пайя тоже отправляется куда-то… подальше от болот Пайя, брошенной Провинции, рушащейся страны Рё. Может быть, удасться присоединиться к этим наемникам?
Они тоже бродяги и беглецы, можно сказать, соратники. И никто их не узнает. Она надеется. Ведь прошло много лет?
Этой надежде не суждено продержаться особенно долго.
Спешившись, Ванити осторожно и, вежливо кланяясь, приблизилась к группе потрепанных наемников, занимающихся переборкой амуниции под тентом с синим солнцем, почти выцветшим от многих лет нахождения под небом. И, едва выпрямившись и открыв рот, чтобы как следует поприветствовать хозяев, натыкается на знакомое лицо.
И замирает под холодным пристальным взглядом, как кролик в силках.
Но как?
Она помнит пылающую ярость в этих глазах, огонь на кончиках пальцев, сначала оранжевый, потом красный, а затем фиолетовый и прозрачно-синий. Это последнее, что она помнит, перед тем, как нырнуть в мангровые заросли на той проклятой дороге. Пылающий яростью взгляд, огонь и вихрь ярко-алых, цвета крови, одежд, когда последний маг резко развернулся навстречу противнику.
Она помнит шанс, который он ей дал.
Ванити собирается с силами и приветствует всех, кто поднялся навстречу. Заминка перед началом разговора не осталась незамеченной, но пока игнорируется, просьба изложена, и ютама, седой бородатый старик, кивает и предлагает место у костра всем, кто идет с Ванити, пока они обдумают просьбу.
Костер, ну что же, не самое неприятное место для разговора и, наверное, допроса.
Ванити опускается на колени перед сложенными шалашиком поленьями, кеду Джихан Беру, так именует себя отряд, подпаливает комок сухой травы, от которого стремительно занимается дерево, кто-то ловко размещает распорку с подвешенным на крюк чайником. Разговор… идет, сплетается, словно гобелен, создавая картину, Ванити надеется, ту, что устроит и ее, и ютаму, и мага. Почему он тут, с ними? Пока целитель отряда ловко промывает заварку и разливает терпкий даже на запах чай по маленьким пиалам, расставленным на настоящей старой патэ, натертой маслом до мягкого теплого сияния, Ванити пытается понять.
Почему он здесь?
Но… все оказывается так просто. Кехан, его зовут Кехан, и он не маг. Он отличный, надежный наемник, умелый мечник, вечно рискующий влезть куда бы лезть не стоило, бывший придворный, бывший книгочей, знающий сотни странных вещей. Он, как Ванити поняла из несказанного, тот, кого можно назвать шпионом. Он слушает, собирает информацию, а потом предлагает варианты. Как выжить, например…
Ванити передернуло. Что такое была кесэт Саитэ? Хранители знаний, строители защиты, повелители огня, шпионы, убийцы?
А Кехан действительно сидит на границе тепла и света, и слушает. И он правда больше не маг. Потому что за золотом его глаз Ванити больше не видит огня. Только холод и пепел. Только память…
И Ванити, поймав внимательный взгляд, уловив поощрительный кивок, рассказывает честно. Да, были знакомы, недолго и много лет назад. Вот во времена еще до падения прошлого Наместника Провинции, как раз, да. С тех пор и не виделись. Все выживают как могут, покивала на подозрение в своем придворном происхождении, и когда ты остаешься один, ты, конечно, хочешь стать как можно незаметнее и как можно дальше от прежних мест. Одинокая бисван легкая добыча.
Конечно, это случайная встреча. Нашиб. Они с той стороны через болота прошли, очень уж неспокойные места в родных местах стали, эхли медани поселения одно за другим жрут, а через горы идти долгонько и холодно. Решили к морю перебраться. Говорят, там корабли есть, которые через океан ходят. Может быть…
Ванити говорила, говорила, говорила, словно чаю истины выпила. А потом резко все закончилось, с ладонью, легшей на плечо. Тот, кого теперь звали Кехан, исчез с границы света, словно растворившись в наступивших сумерках и возник у нее за спиной, бесшумно, словно призрак. Тихий, с укором смотрящий на ютаму, кеду и раканжи Джихан Беру.
Ванити невольно обратила внимание на ладонь, которая ее касалась. Кончики пальцев были прикрыты простыми, довольно короткими медными на вид паки, под двойным лаком был виден узор их переплетающихся треугольников. Кончики паки на вид очень острые. Ах, кончики — это буквально иглы. И, наверное, они ядовитые?
Сквозь усталость пробивается любопытство, и она пытается прикоснуться к остриям подушечкой указательного пальца. Немаг, Кехан, ловит запястье и качает головой.
— Есть и более приятные способы уснуть.