Со мной / Без меня
Шрифт:
Я понадеялась, что Хейз уйдёт, задетый моей реакцией, но он, отвесив мне оплеух, остался рядом. Я же лежала, прокручивая по новой случившееся событие. Зацикленность меня пугала. Воспалённый от перенапряжения мозг начал уже какую-то свою игру со мной. На благо это было или была болезненной реакцией организма — даже обдумывание этих мыслей казалось зловещим предзнаменованием конца. Люди ни редко в сложных жизненных ситуациях впадают в депрессию, предаваясь упадническим думам. Меня страшила перспектива перебирать в уме мысли о случившемся, чтоб вновь и вновь проигрывать пережитое у себя в голове.
Когда
Я надеялась, что ему это скоро надоест, но он всё продолжал и продолжал. Моё тело не отзывалось. Хотя мне хотелось, чтоб отозвалось. Меня пугала продолжительность холодной и безучастной ярости. Я замерла, прислушиваясь к себе. Я не верила, что во мне всё так может быстро умереть и закончиться. Меня затрясло от страха, что это бесповоротно и навсегда, что я больше никогда не почувствую истому и влечение, предвкушая физическую близость.
Неужели Хейз убил во мне это? Слёзы сами собой побежали, добавляя к слюне солоноватый привкус. Я извернулась, на мгновение показалось, что я могу вырваться, сбежать, вернуться в своё обычное состояние. Но Хейз уловил это каким-то внутренним чутьём и предчувствием, поспешно перехватил поперёк туловища. Я замерла.
— Ты ведь не нежное создание, чтоб так реагировать. И ты не невинная овечка, чтоб не понимать. Мне нужны доказательство, что ты слышишь меня и слушаешь.
— Какие? — произнесла я приглушённо. — Я не понимаю, что должна делать.
— Докажи, что мои приказы выполняются в точности.
— Я делаю всё, что в моих силах.
— Я почти готов поверить. Скажи, я нравлюсь тебе как мужчина?
— Да.
— А в постели я тебя устраиваю?
— Нет.
— Почему, что во мне не так?
— Я боюсь тебя, — озвучила я первое, что пришло на ум.
— А я хочу, чтоб ты меня боялась. Боялась и вожделела, и чтоб борьба этих двух состояний протекала в тебе.
— Зачем?
— Я хочу поработить твою душу. Только так ты станешь моей от и до. Только так я буду уверен, что ты не расскажешь обо мне никому.
— Но я не собираюсь этого делать! — выкрикнула я отчаянно.
— Мне нужны доказательства. Пока я их не получу, ты меня не покинешь.
Слёзы с новой силой потекли по щекам. Хейз перелёг на спину и увлёк меня за собой, перекладывая к себе на торс. Его руки накрыли меня как горячее покрывало сильной плоти и нежной кожи.
Глава 11
Моя голова покоилась на груди Хейза, и удары его сердца под рёбрами, как метроном отчитывали минуты, не давая мне отвлечься ни на что другое. Чужое сердце, чужое тело, чужая душа, жаждущая заверений физических величин, материальных обетов и ощущений клятв. Невозможное к исполнению за раз и по принуждению.
Я вдруг вспомнила свои
Организм сам начал планомерную зачистку территории. Долгие годы практик, долгие месяцы тренировок, долгие дни в рабочей колее. Я физически не могла пройти мимо. Мне словно мозолила глаза несовершенство его существования. Хейз на удивление задремал, удерживая меня на себе. Так даже лучше. Мелкие штрихи, методичная работа. Чтоб подправить и скорректировать тут и там, не нужно переселяться в его тело. Я лишь уберу лишнее, что осталось от прошлого владельца. Хейз по-любительски грубо вторг свою душу сюда. Он был, как самоучка или ученик, что плохо слушал учителя. Он добился результата, но результат этот был, мягко говоря, лишь с натяжкой удовлетворительный.
Время мне показалось удивительно длинным и тягучим веществом, что я меняла на своё усмотрение. Процесс занял много времени, но результат мне понравился. Я даже залюбовалась им на мгновение. И этого мгновение хватило, чтоб взглянуть на Хейза в этот момент под новым ракурсом.
Губы увлечённо коснулись его уст. Руки страстно заползли ему под спину. Грудь прильнула всей величиной. Ноги обвили его бёдра. Желание заколыхалось, как на рее пиратский флаг, чтоб взять на абордаж чужое судно. Уста Хейза распахнулись, руки ухватили и сжали. Я впилась в губы, утапливая язык в его рот. Алчно алкать плоть, взяв без боя неприступную крепость. Я потащила его за собой, в глубины своего вожделения. Хейз поддался, словно торговый корабль неспособный дать отпор вооружённым до зубов разбойникам.
Я перелегла на спину, разведя ноги, прогибаясь от нетерпения бёдрами к нему навстречу. Пенис твёрдой основой вошёл внутрь. Сильным прохождением удостоверил право на проход в узком лоне. Глубоким приложением рассекретил пути к тайникам сокровищ. Я проглатывала воздух, как вдохи облегчения при спасении после кораблекрушения. Я выплетала его имя из голосовых связок и дыхания. Повторяла вновь и вновь, то в его уста, то в щёки, то в волосы, то в шею. Чьё имя в действительности он было — тела или души? Я не знала. И знать не хотела.
Близость была длительным, нескончаемым, беспрерывным действием. Наслаждение обрушивало на нас свои волнующие со всех сторон объёмы. Эйфория окончания запомнилась его жадным выдохом стона, словно Хейз всё это время пытался задержать дыхание.
Он остался на мне, не спеша покидать, будто пережил разрыв оглушительного боя, что уже не повториться.
— Я отпущу тебя, когда ты меня полюбишь. А чтоб, как вечное напоминание — держать своё слово — было с тобой навсегда, ты сменишь свою фамилию на мою и будешь носить её до конца жизни.