Со мной не соскучишься
Шрифт:
Я вернулась на диван и налила себе еще полстакана кефира. Когда Поликарпов немного успокоился, я вкратце рассказала ему свою историю нового обретения реликвии.
— Выходит, Ольга была лучше, чем я о ней думал, — задумчиво произнес он. — Она не смогла, не смогла… Поняла, что творит… Но что теперь с этим делать?
— Чего проще? — отозвалась я. — Вернуть Иратову, и все.
—
— В любом случае меня это больше не касается. Вы сражались за то, чтобы Евангелие осталось в стране, вот и продолжайте в том же духе. В конце концов, так или иначе, но своего вы добились. Вот она, ваша реликвия. Теперь вы даже можете доказать, что были правы, что вы не сумасшедший… А с меня взятки гладки, потому что, потому что… — Я хотела сказать «потому что я убила Карена», но только махнула рукой. — У меня остался только один долг, а дальше…
— Да как ты не понимаешь! — вскричал Поликарпов, перейдя на «ты». — Как ты только не понимаешь, что оказалось в твоих руках! Это же…
— Евангелие, написанное глаголицей, которое упоминается… — пробубнила я и махнула рукой. Какая разница, где упоминается, меня это не касается.
Он заскрипел зубами, как безумный:
— Жанночка, девочка моя, ты же счастливица, ты отмечена печатью! Нет, я до сих пор не могу в это поверить. Черт побери, она сделала это!
Своим энтузиазмом Поликарпов напоминал припадочного ведущего какой-нибудь любимой народом телеигры.
Он бегал и бесновался так долго, что у меня зарябило в глазах. Я даже подумала, не тронулся ли он и в самом деле. Когда он наконец успокоился и сел на диван, то, закинув руки за голову, мечтательно произнес:
— Знаешь, а ведь мы с тобой прикоснулись к вечности. Сама посуди, мы с тобой грешили, впадали в запой, бились головой об стенку и сходили с ума, а все же эта честь выпала нам. Пройдут годы, от нас и наших страстей не останется и воспоминаний, а то, что мы с тобой сделали… В общем, не исключено, что нам это зачтется и здесь, и…
Поликарпов посмотрел вверх, где, по его мнению, наши грешные души могли рассчитывать на кое-какое снисхождение. Когда
Он снова запаковал сверток, положил его в чемодан и заторопился:
— Ну, я пошел, нужно скорее организовать экспертизу, еще неизвестно, в каком оно состоянии.
У двери он оглянулся и спросил-спохватился:
— А ты что собираешься делать?
— Не знаю, — призналась я честно. — Наверное, поеду на родину проведать мать. А там… — Я хотела сказать, что попробую жить начисто, если мне будет позволено сжечь черновик.
— Ну, крепись, — он замялся, подбирая слова, — ты же умная, красивая баба, не забывай об этом… Ну, я пошел.
Я кивнула. Поликарпов уходил счастливым, унося с собой Евангелие. Я достала из сумки пудреницу и, раскрыв ее, взглянула в зеркальце. Мое отражение по крайней мере не отводило глаз.
ОБ АВТОРЕ
Елена Яковлева окончила факультет журналистики Московского государственного университета. Работала в газете. Автор ряда повестей, публикуемых издательством «ЭКСМО-Пресс».
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.